Наверное стоит рассказать, как встретила меня семья Пушкиных, когда я, приехав в Питер, бегом поднялся в нашу квартиру, давно снимаемую семейством Пушкиных в доходном доме.
Как обычно, дверь оказалась не заперта. Прислуга у Пушкиных — это целый набор неадекватных личностей, зачастую одетых крайне плохо. Комнаты — просто тихий ужас. Рядом со спальней с неплохой отделкой может находится пыльная комната с парой колченогих табуретов и подобием стола. Да, так они живут и не считают, что живут плохо. Семья Сергея Львовича Пушкина проживает в большом двухэтажном каменном доме графа Апраксина, в квартире, которая состоит из семи комнат. Я там занимал на втором этаже одну комнату, из самых небольших, обставленную по-спартански просто и незатейливо. Сейчас моя комната Лёвке перешла.
— Братик! — тревожной сиреной радостно взвизгнула Ольга, приводя в движение весь семейный муравейник.
Не прошло и нескольких минут, как вся семья, включая Лёвку, недавно вернувшегося с учёбы, уже сидела за столом в гостиной, ожидая от меня новостей.
Я же дожидался самовара. Как я уже понял — чай самое то, что нужно, для неспешного разговора. Даёт время подумать, делая вид, что дуешь ради его охлаждения, а то и вовсе смакуешь, ни на что другое не отвлекаясь.
— Где ты так долго пропадал? — начала маменька.
— В права вступал. Отец же с его братом мне отказали в покупке Болдино. А вот Её Величество, Мария Фёдоровна помогла. Мне пожаловали имение Велье, но не даром, а с правом выкупа. Вышло чуть дороже, но и имение не чета Болдино.
— Велье… Нечто знакомое… Я точно про него слышал, — неопределённо помахал отец пальцами в воздухе.
— Раньше оно становилось вотчиной царских вельмож, среди которых были Ягужинский и Потёмкин, Ланской и Куракин. Теперь я его купил. А как обещанное выплачу, так навсегда за своим княжеским Родом закреплю, — дождался я чая, который, как всегда оказался жидок и плох.
Мой кислый вид не остался незамеченным.
— Что-то не так, сын? — в ком веки поинтересовалась маменька, никогда не питавшая особой любви к Александру.
— Чай… Как вы его только пьёте… «Это же моча какая-то»
Свои эмоции я сдержал, собственно, как и слова. Оставив своё мнение на потом.
— Эй, кто-нибудь, Григория мне позовите, — крикнул я в приоткрытые двери.
— Так занят он, карета у вас большая. Такую не просто разместить, — засунулось в дверь опухшее рыло кого-то из смутно знакомых дворовых.
— Бабушка, не подскажешь, где тут у нас ближайшая лавка с хорошим чаем? — повернулся я к Марии Алексеевне.
— Как выйдешь, так направо. Через три дома увидишь, — охотно подсказала Мария Алексеевна.
— Лев, ты со мной? — спросил я у брата, который что-то серьёзно завис.
— Иди без меня, — сумел Лёвка меня удивить, — Мне стих на ум приходит.
— Сашенька, я с тобой прогуляюсь, лишь только шаль накину, — подорвалась с места сестра.
Сходили мы быстро, и пяти минут не прошло.
— Мой экспромт готовы послушать? — встретил нас братец, сияя от переполняющей его радости.
— Давай! — успел я первым среагировать, жестами показав слуге, чтобы он выплеснул из заварника всю ранее заваренную бурду и сделал всё заново, заварив чай из купленного мной пакета.
— Какая радость, в день ненастный
— Приехал брат издалека
— Луч Солнца, небу неподвластный
— Блеснул сквозь мрачны облака.
— Скучал ли я? Скучал, не скрою.
— В унылых буднях школьных дней
— Я не воздушный замок строю.
— Сплетаю рифмы. Всё ясней
— Я познаю природу слова
— И силу стихотворных строк.
— Пишу поэму и готова
— Уж скоро будет, минул срок
— Когда пред белизной бумаги
— Я и смущался, и робел.
— Теперь пишу, дай Бог отваги
— Сказать всё то, что я хотел.
— Лев Сергеевич, браво! Для пятиминутного экспромта это просто высший класс! — быстро поднялся я с места и обнял брата, прекрасно понимая, как ему это важно.
Хвалите авторов, и они прыгнут выше головы!
Семейство же Пушкиных, я про мать с отцом, выглядело слегка заторможено, всего лишь пару раз изволили похлопать.
Одни бабушка с Ольгой лучились искренней радостью, но отчего-то не решались её показать, опасливая поглядывая на мою матушку.