Не знаю, как понял мои слова Серёга, но ремни безопасности на себе на всякий случай застегнул. Откуда он их только взял непонятно, потому что в конструкции самолёта они не были предусмотрены.
В старых фильмах обычно показывают, как пилот при запуске двигателя кричит «От винта».
А если на моём самолёте винта нет, то кому и что кричать?
С этими мыслями я создал за собой воздушный поток и после короткого разбега по снегу, оторвал самолёт от взлётной полосы.
Из бесед с Виктором Ивановичем я знал, что на «Шаврушке» время набора высоты в тысячу метров составляло около восьми минут, но я и не собирался так высоко взлетать. В мои планы входило подняться максимум на полкилометра и покружить над озером да над окрестностями, чтобы все кому интересно могли понаблюдать за первым в мире летающим аппаратом тяжелее воздуха. К тому же погода просто прелесть. На небе ни облачка и, как говорят в авиации, видимость на миллион.
— Приветствую, князь! — раздался из артефактора связи голос деда. — Ты где сейчас находишься?
— Здравствуй, Пётр Абрамович. Ты не поверишь, но решил на природу выбраться да свои владения осмотреть, — не вдруг нашёлся я, что ответить старику. — Судя по тому, что ты на связь вышел, вы уже вернулись в столицу?
— Тю, что мы там забыли? Императорский двор всё равно в Москву переехал. В Красном городе мы, — доложился Пётр Абрамович. — Так что скоро дома будем.
Дед, конечно, полон загадок, но что он в указанном населённом пункте забыл? Это ведь на двадцать вёрст юго-западнее Велье. Разве что он домой через Ригу решил вернуться.
— Так заезжайте в гости. Дорога же от Красного на Велье есть, — предложил я. — На санях да по снегу через час-другой у меня будете, а завтра домой поедешь, если пожелаешь.
— А она у тебя накатана эта дорога-то? А от Велье до Кучане путь в каком состоянии? — поинтересовался дед. — А то мы с племяшами в Петровское думали через Опочку ехать.
— Пётр Абрамович, не чуди. К чему крюк через Опочку делать? До Воронича хорошая дорога, — поспешил успокоить я деда. — Недавно лично в Трегорское к Осиповым ездил. А от меня до Красного дорогу сейчас проверю и доложу.
— Что значит, сейчас проверишь? — пробухтел старик. — Пока ты до города доедешь, два часа пройдёт. И то, если дорогу не замело.
Ну, до чего же порой дед бывает занудным. Неужели я к старости такой же буду? С другой стороны, дожить бы ещё до этой старости.
— Князь, вы уже из города выехали? — решил я уточнить диспозицию родственников.
— Нет еще. Мы на постоялом дворе, что у церкви Чудотворца Николая заночевали. Позавтракали, а сейчас запрягаемся, — доложил мне дед о своё местоположении.
Сам я в городе Красный ещё не бывал, но насколько знаю, в нём всего две церкви, а указанная дедом ещё и деревянная. Так что через десять минут полёта, да ещё с таким ориентиром как церковные купола, я окажусь над головами родственников. Не знаю, удивятся они или нет, но почему бы не проверить их реакцию.
— Князь, вы запрягайтесь, а я мигом дорогу проверю и тебе о ней расскажу, — пообещал я деду. — У вас большой обоз?
— Трое саней всего, — услышал я ответ. — Мы основной обоз в столицу отправили, а сами через Лифляндию приехали.
— Стало быть, будьте на улице, а как попрошу, так в небо посмотрите, — попросил я родственника.
Всё-таки дед, как я и предполагал, прибыл в Псковскую губернию через Ригу. Рисковый мужик, надо сказать. Рижский залив не каждый год в декабре замерзает до такой степени, чтобы по нему, как по суше можно было путешествовать. Видать в этом году морозы у берегов Лифляндии его хорошо заморозили.
Как и обещал, через десять минут уже я летал над городом, выискивая около церкви постоялый двор, где остановились мои родственники. До чего же с самолёта неудобно на землю смотреть. Из-за отсутствия под ногами иллюминатора постоянно приходится виражи закладывать, но вроде я увидел тройку саней и нескольких человек около них.
— Пётр Абрамович, а это не ты сейчас на извозчика руками машешь? — вызвал я деда, заметив на земле знакомый силуэт.
— А ты почём знаешь, что я баломошку* матерю? — ответил старик, отойдя от извозчика. — Никак перл придумал следящий?
* Баламошка — дурачок, бестолковый.
— Князь, взгляни на небо и обрати внимание на лодку, летающую над церковью, — чуть не рассмеялся я в ответ. — Догадайся с трёх раз, кто ей управляет?
— Ох, ты ж, едит-кудрит, — услышал я в артефакт. — Пашка! Петька! Вы только гляньте, что ваш племяш учудил.