— Звони своему главному, — вальяжно протянула женщина, появляясь из тени. Её длинное платье струилось в полумраке, делая походку летящей.
— Но… — Василий запнулся.
Его взгляд метнулся к кольцу на пальце. Артефакт тускло поблескивал в свете ламп. Руки предательски дрожали.
— Скажи, что организовал встречу, — женщина приблизилась вплотную. — И что скинешь адрес со временем.
— Но… — снова выдавил из себя Слон.
Дуло автомата сильнее вдавилось в кожу. По спине пробежал холодный пот.
— Давай, крыса-перебежчик, — прошипела женщина. — Звони. Или тебе жить надоело?
Василий с трудом сглотнул ком в горле. Дрожащие пальцы нашарили телефон в кармане. Взгляд снова упал на кольцо-артефакт.
«Надеюсь, это не будет считаться предательством», — мелькнула отчаянная мысль.
Кто же знал, что его расспросы о шальной графине приведут сюда? Что её гвардейцы уже ждали в засаде? И когда тебе в затылок упирается автомат, особо не поспоришь.
Палец завис над кнопкой вызова. Сердце колотилось где-то в горле. Василий зажмурился и нажал «позвонить».
Глава 3
Я не застыл на месте. Не сделал огромные глаза. Даже не вздохнул с натягом.
Я сохранил благодушное выражение лица и расслабленную позу. Протянул руку для пожатия. Но, Цербер раздери весь этот мир, кто бы знал, сколько усилий мне это стоило.
Мне хотелось вцепиться в горло Огонь-Догоновского сильнее, чем Танталу есть и пить. Чем Сизифу докатить камень в гору. Никто в целом Тартаре не представляет, насколько их мучения смешны по сравнению с моей жаждой убийства.
— Добрый вечер, — мои губы растянулись в улыбке, и я ощутил крепкое рукопожатие.
— Добрый, — кивнул Огонь-Догоновский. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он, даже глаза не отвёл, и я смог прочитать во взгляде скорее равнодушие, чем интерес.
— Отлично выглядите, граф, — хмыкнул он, окинув взглядом мою уже порядком мятую рубашку и брюки.
Хах, всё же не такая у него и стальная выдержка. Но он хитёр, нашёл способ показать эмоции. Замаскировал их под светскую беседу.
— Столица, — пожал я плечами, — жизнь кипит. Сегодня вечером, представляете, стал свидетелем хулиганских разборок.
— Интересное название Вы подобрали для боя чуть ли не в центре Питера с десятками жертв, — усмехнулся Огонь-Догановский и посмотрел на Бестужева: — Пётр Алексеевич, ваш особняк, как всегда, выше всяких похвал, а приём…
— Полно тебе, Василий, — улыбнулся Бестужев, — ты никогда не умел вести светских бесед.
— У каждого свои особенности, — пожал плечами Огонь-Догановский и перевёл взгляд на меня: — приятно было познакомиться, граф, а сейчас, прошу меня простить, супруга требует танец.
Он кивнул нам и, отступив в сторону, подал руку дородной, но довольно миловидной женщине лет сорока в кремовом бальном платье. Заиграл вальс и Огонь-Догановский увлёк супругу на центр зала.
— Васька, — протянул Бестужев, провожая чету Огонь-Догановских взглядом, — верный союзник моего рода, один из ключевых игроков правого крыла. Ударник, если ты понимаешь, о чём я говорю.
Сделал круглые глаза и покачал головой.
— Гвардия у него сильна и отлично обучена, — пояснил Бестужев. — Не так, как моя, конечно, но он один из пяти наших боевых столпов.
— Понятно, — протянул я, — а сколько столпов у левых?
— Десятка полтора, — Бестужев хмыкнул и оглядел зал с высоты своего роста, должно быть, выискивал с кем ещё меня познакомить. — Но каждый наш стоит пяти их, так что мы сильнее.
— Понял, — кивнул я и посмотрел в сторону фуршетных столов, — Пётр Алексеевич, у меня аппетит разыгрался, прошу простить.
— Ага, — Беестужев даже не отвлёкся от мониторинга зала. — Перекуси, а потом я представлю тебя чете Кутузовых, они сегодня с дочуркой пришли, неплохая партия может получиться, если захочешь.
— О нет, — вздрогнул я, намереваясь шагнуть в сторону столов с едой. — У меня и так дел море, не хватало ещё с девицами великосветскими нянькаться.
— Никто не говорил, что будет легко, — ощерился Бестужев и сорвался куда-то в зал.
Он стремительной походкой прошёл до середины и исчез где-то за колоннами в окружении гостей. Я же дошёл до столов, взял пустую тарелку и принялся накладывать на неё всякие канапешки и бутерброды с мясом.
Руки работали на автомате. Голова не участвовала в процессе добычи еды. Ей хватало своих мыслей. Как бы не захлебнуться ими.
Я жаловался на нехватку информации? Теперь её, даже переизбыток, только легче не стало.
Что вообще сейчас было? Огонь-Догановский союзник Бестужева? Но он же поддерживает «папаню», и покушался на меня в поезде. Если так подумать, то и награду за меня, скорее всего, он объявил. Да и за сегодняшним покушением стоит, возможно, тоже он. И он союзник?