Лидия задержала взгляд на двери, где только что стоял Кирилл. И снова он исчез. Вечно этот Орлов оказывается в гуще каких-то событий, а теперь и Маша пострадала. Она перевела взгляд на подругу, пытаясь осмыслить происходящее.
Маша медленно двинулась к кровати. Её пальцы, слегка подрагивая, нащупали молнию на спине. Платье соскользнуло к ногам шелковой волной. Обнажилось кружевное белье — то самое «специальное». Так она его назвала днём, волнуясь перед свиданием. «Вдруг вечер будет долгим, и придётся раздеваться…» — улыбалась тогда Мария в зеркало.
Лида не смогла сдержать испуганного возгласа. На бледной коже подруги проступали свежие синяки. Один особенно заметный темнел на левом боку, словно чья-то безжалостная рука оставила свой след. Ссадины на плечах и локтях ещё сочились кровью.
Маша словно не замечала своего состояния. Её взгляд был устремлён куда-то вдаль, а на губах играла странная полуулыбка.
— Господи, это они с тобой сделали? — выдохнула Лида и подалась вперёд.
— Что? — Маша словно очнулась от транса. Посмотрела на своё тело в кружевном белье, провела пальцами по синяку. — Пустяки.
— Маша, — Лида напряглась, разглядывая подругу. — Давай к лекарю?
— Не нужно, — отмахнулась девушка. — Кирилл защитил меня. Закрыл собой, отбивался от них магией. Представляешь? Как в сказке, когда принц спасает принцессу!
Лида поморщилась от этого сравнения. Где-то глубоко внутри шевельнулась непрошеная мысль — а её бы он стал так защищать?
Маша перевернулась на спину, раскинув руки на кровати. Кружевной бюстгальтер приподнимался в такт её учащённому дыханию. В голубых глазах, устремлённых в потолок, плескалось какое-то новое выражение — смесь восторга и нежности.
— Маша, может тебе всё-таки нужна помощь? — Лида присела на край кровати. — С тобой ничего не делали?
— Нет-нет, всё хорошо, — Маша счастливо вздохнула. — Теперь всё просто замечательно. Кажется… кажется, я нашла своего будущего мужа.
— Что? — Лида застыла, не веря своим ушам.
— Понимаешь, — Маша приподнялась на локте, волосы рассыпались по плечам. — Он и раньше был особенным. Такой сильный, загадочный… А теперь…
Она запнулась, подбирая слова. Румянец окрасил щёки, а глаза заблестели ещё ярче.
— Да, да… Нет, я точно поняла. Я влюбилась в него!
Лида отшатнулась, хлопая глазами. Внутри всё смешалось — недоверие, лёгкая зависть, тревога за подругу. Она смотрела на разметавшуюся по кровати Машу, такую юную и беззащитную в своей влюблённости, и не знала, что сказать.
В душе шевельнулось что-то похожее на ревность. Не к Кириллу — к самой ситуации. К этой сказке о спасённой принцессе, которая никогда не случится с ней, всегда такой правильной и рассудительной Лидией Чернышёвой-Кругляковой.
— Маша… — только и смогла выдохнуть девушка.
Но подруга уже не слышала. Она снова смотрела в потолок влюблёнными глазами.
Владлен Герасимович Мешков и лейтенант Васильков, допросная.
— Почему Вы отпустили их? — задал вопрос Васильков, когда секунд-майор скурил две сигареты к ряду и пережил приступ сильнейшего кашля. — Ведь так хорошо начали…
— Они поломали мне всю тактику, — поморщился Мешков.
— Но…
— Никаких «но». Это лучшие адвокаты Петербурга, — Мешков достал ещё одну сигарету, но не стал закуривать, а просто крутил её меж пальцев. — Дел развалили больше, чем орденов и медалей у сына генерала, а час их работы знаешь, сколько стоит?
Лейтенант одними глазами показал, что ждёт ответа, и Мешков, доставая сотовый телефон, продолжил:
— Как твоя месячная зарплата.
Васильков ответил что-то нечленораздельное и выпучил глаза. Мешков хотел было подойти к нему и постучать по спине, но тут гудки звонка прекратились и с той стороны взяли трубку.
— Геннадий Семёнович, тут такое дело, — Мешков вкратце пересказал случившееся. Хотя, почему вкратце. Вся ситуация и так была короткой.
— Владлен, не ерепенься, и не злись, — хоть Мешков и был спокоен, но генерал знал подчинённого, как облупленного. — Ты знаешь, кто их нанял?
— Не всех, но выясню, — кивнул Мешков машинально.
— Выясни и просто столкни их лбами, — произнёс генерал. — А потом смотри, что из этого выйдет.
Глава 18
Я шагнул к Ферзю, и магия хлынула по каналам. Стихии смешались, готовясь к последнему для этого человека заклинанию. Он поднял разбитое лицо, и в его глазах мелькнул страх. Правильно боится, зря вы девушку впутали в это дело.
Но что-то внутри противилось. Не то чтобы жалость. За свою долгую жизнь я убивал и за меньшее, тем более если трогали близких. Просто военная выучка давала о себе знать. Одно дело битва, когда клинок встречает клинок, и совсем другое — казнь связанного врага.