Мы прошли по коридору, и я отметил, как грамотно Коля организовал пространство. Никакой вычурности — всё функционально, но со вкусом. Светильники в старинном стиле мягко освещали путь, создавая уютную атмосферу.
— Вот здесь, — Николай толкнул одну из дверей, — комната Ирины Леонтьевны и моей сестры.
Просторное помещение с двумя кроватями, шкафами и письменным столом выглядело светлым. Утренний свет лился через высокие окна, играя бликами на полированной мебели.
— Дальше гостевые спальни, — Коля провёл меня по анфиладе комнат. — А это крыло отведено для слуг.
Его рука скользнула по дверному косяку, смахивая невидимую пылинку. В каждом движении чувствовалась гордость за проделанную работу.
— Всё готово к приёму гостей, — он обвёл рукой пространство. — Каждая комната обставлена и проверена.
— Отличная работа, — я положил руку ему на плечо.
Лицо Николая просияло от похвалы. Он расправил плечи, но тут же скромно добавил:
— В такие сжатые сроки это максимум, что удалось сделать, — Коля провёл пальцами по деревянным панелям. — Но постепенно мы превратим это место в настоящую жемчужину. Уже есть несколько идей по улучшению…
Не успели мы пройти в главный зал, как раздался звук подъезжающей машины. Сердце ёкнуло — приехали. Через окно заметил, как из сопровождающего «отцовского» джипа выбрались четверо гвардейцев в чёрных костюмах.
Поморщился. Только этих церберов не хватало.
— Коля, — окликнул слугу, — встреть гостей. Гвардейцев внутрь не пускай.
Николай кивнул и поспешил к выходу. Я проводил взглядом спину «папашиных» бойцов, что занимали позиции у ворот особняка.
— Для защиты или контроля? — пробормотал себе под нос, разглядывая, как они осматривают периметр.
Через несколько минут по коридору разнёсся цокот каблучков. В зал влетела Алёна. Длинные тёмные волосы разметались по плечам, глаза сияли азартом. Сестра замерла на пороге. Крутила головой, осматриваясь, и я невольно залюбовался. Вылитая мать в молодости. Та же грация в движениях, та же горделивая осанка.
— Братишка! — она поймала мой взгляд и озорно улыбнулась. Провела пальчиком по деревянной панели на стене. — Над этим ещё работать и работать, да?
— Всё, что пожелаешь, — улыбнулся я в ответ. Её детская непосредственность всегда подкупала. В конце концов, она моя младшая сестра, пусть и избалованная отцом.
Алёна уже упорхнула дальше, бросая критические замечания то о цвете штор, то о расстановке мебели. А в дверях появилась мать.
Вера Ефимовна словно светилась изнутри. На плечах расположился лёгкий шарф. Но главное — её глаза. Они сияли такой неприкрытой радостью и гордостью, что у меня перехватило дыхание.
— Кирилл, — она раскрыла объятия, и я шагнул навстречу. От неё пахнуло знакомыми с детства духами. — Мой мальчик… Ты просто невероятен. В таком юном возрасте не побоялся выйти из рода, восстановил фамилию Орловых. И уже свой особняк в столице! Это многое говорит о тебе, сынок.
— Благодарю, — кивнул.
— Постой, — женщина внимательно меня осмотрела. — Ты чего такой напряженный?
— Все в порядке, — улыбнулся в ответ и крутанул кольцо подпитывающее мое заклинания разведчик.
— Подумаешь, — фыркнула Алёна, возвращаясь к нам. — Мог бы и получше что-нибудь найти. И ремонт… — она скривила носик, разглядывая строгую отделку стен.
— Алёна! — мать покачала головой. — Ты многого не понимаешь. Твой брат…
— Ой, мам, ну начинается, — сестра закатила глаза и снова умчалась исследовать дом.
Я воспользовался моментом и мягко отвёл мать в сторону.
— Мам, — тихо произнёс, глядя в её всё ещё сияющие глаза. — Ты подумала о моём предложении?
Она замялась, теребя шарф на плечах. В глазах промелькнуло беспокойство.
— Да, сынок, — её голос дрогнул. — Я думала об этом все эти дни. Когда гуляли по городу, сидели в кафе… Алёна так счастлива здесь, хоть и старается не показывать.
Из соседней комнаты донёсся голос сестры. Она что-то увлечённо обсуждала с Колей, видимо, планировала изменения. Бедный парень. Он так старался, а Алёна уже ему нарезает задачи.
— Я готова поехать к деду, — продолжила мать, понизив голос. — Готова вернуться в род Орловых. Ради себя, ради дочери, тебя. Но… — она запнулась.
— Что «но», мам? — я мягко сжал её руку.
— Алёна, — Вера Ефимовна бросила тревожный взгляд в сторону, откуда доносился голос дочери. — Она всё ещё думает, что с отцом ей будет лучше. Роскошь, светская жизнь Москвы… Ты же знаешь свою сестру.