Они скрылись на втором этаже, а Коля, кряхтя, вышел между мной и Василием.
— Господин, он говорит правду, — Николай и так не блистал загаром, а тут стал совсем бледным. Хоть это и каламбур, но можно сказать, мертвенно бледным. — Я проверил, всё так, как он рассказал.
— Не убивай его, сынок, — в голосе мамы откуда-то звучала уверенность. Уверенность, что мне под силу справиться с третьим рангом. Как много она успела увидеть на улице? — Мы обязаны ему жизнью.
Я встречал много мошенников в своей жизни. Многие умели складно говорить и мастерски вешать лапшу людям на уши. Так что на слово я уже давно никому не верил. Но у меня есть магия.
Если бы не мама, я б не стал этого делать. Но у неё странное умение влиять на меня.
— Подойди, — приказал я тоном, не терпящим возражений. — Дай руку.
Василий повиновался. Я кольнул его кинжалом и стал впитывать им его магию. Когда силы оказалось достаточно, активировал одно из заложенных в клинке заклинаний. Правда или смерть.
— Всё, что ты сейчас рассказал, правда? — спросил я взрезая ладонь Василия сильнее. Всё же заклинание предназначалось для допроса и работало только, когда на лезвии появлялась кровь противника.
— Да, — Василий даже не поморщился от боли.
— Ты клянёшься служить мне верой и правдой и умереть за меня и мой род?
— Да, — просипел Василий, и его ноги подогнулись. Слишком много силы я забрал. Но он говорил правду.
— Что ж, — я убрал от него кинжал, — ты принят в Гвардию. Коля, позаботься о нём.
— Господин…
— Если хочешь, можешь рассказать Николаю, что чувствовал во время вопросов, — кивнул я, — но на сторону не надо.
— Благодарю за доверие, господин, — Василий слабо поклонился и они, пошатываясь, побрели вглубь дома. Кажется, на кухню.
— Это что сейчас было? — вдруг спросила Алёна, её глаза расширились от удивления, и она переводила взгляд с гвардейцев на меня.
— Сынок, а что он имел в виду, когда говорил про, взял его вместо Николая? — спросила мама. И тут же добавила: — ты же можешь сейчас говорить? Всё в порядке?
Без понятия, как рассказать матери о попытке моего убийства «папаней». Это будет больно для неё, а я не хочу делать заставлять её страдать.
— Кирилл, — протянула мама, глядя мне в глаза и тут в дверь постучали.
— Я потом расскажу, — я сделал извиняющееся лицо и пошёл к двери. — Наверное, жандармы приехали. Мы столько шума наделали. Сама знаешь, нельзя заставлять их ждать.
За дверью стояли трое: Черкасов в штатском костюме и двое жандармов в форме.
— Граф Орлов, — Черкасов чуть склонил голову, — будьте добры, выйдите к нам.
Шагнул за порог. Жандармы тут же разошлись, занимая позиции по обе стороны от меня. Черкасов медленно обвёл взглядом следы недавней схватки — выжженные магией стены, разбитые окна, воронки от взрывов в земле.
Вокруг уже кипела работа. Двое жандармов в форме водили над стенами артефактами. Судя по всему считывали магические отпечатки. Один что-то быстро записывал в планшет, хмурясь всё сильнее.
У тел гвардейцев папаши склонились эксперты в белых перчатках. Один осторожно приподнял край брезента, сфотографировал что-то и достал документы из внутреннего кармана убитого. Его напарник светил фонариком на опалённую форму, изучая следы магического удара.
— Здесь следы высокоранговой магии, — донеслось от одного из жандармов. — Слепок совпадает. Это тот магистр.
Ещё трое направились к телам гвардейцев Бестужева. Один из них присел, потянулся к документам и вдруг отдёрнул руку, словно обжёгшись. Что-то прошептал коллегам. Те переглянулись, и по их лицам было видно — узнали герб на нашивках формы. Поняли, чьи это люди.
Улыбнулся, кроме горстки пепла от магистра ничего не осталось. Сложно будет снова попытаться меня в чем-то обвинить. Ну нападают на меня в последнее время. С кем не бывает?
— Снова встретились, — он поморщился, разглядывая оплавленный кусок металла — всё, что осталось от машины гвардейцев папаши. — И снова при весьма… специфических обстоятельствах.
— Вы о чём? — изобразил искреннее удивление.
— Сначала погоня, — Черкасов повернулся ко мне. — О расплавленном автомобиле в центре города и следах схватки. Последние громкие происшествия в городе, в центре которых почему-то всегда оказываетесь вы, граф.
— На меня напали, — пожал я плечами. — Снова.
— Именно об этом и речь, — он сделал шаг ближе. — Слишком много странностей вокруг вас, Кирилл Дмитриевич. Бандитские разборки, погони, теперь вот это. Поедите с нами. На этот раз вас адвокаты не спасут.