***
Жил Карандаш на территории лагеря - в старом дореволюционном доме с колоннами. Иные завистники сказали бы, что он живет как барин, если не знать, что самому Олегу Витальевичу в доме выделена всего лишь комнатка, остальные помещения считались мастерскими, складами и кладовыми. В мастерской, впрочем, стояли работы Олега Витальевича - те, над которыми он трудился в текущий момент времени, а на складах хранились работы старые, списанные, но могущие еще понадобиться лагерю, или ждущие реставрации, часто его же, Карандаша, авторства. Поэтому завистники, возможно, и не ошиблись бы, посчитав жилищные условия Олега Витальевича весьма сносными.
К тому же к дому была пристроена живописная веранда, увитая виноградными лозами, и на этой веранде Олег Витальевич частенько сидел, попивая чай с печеньем, а иногда - пиво, в педагогичных, впрочем, рамках - никогда на столе не стояло больше одной бутылочки "жигулевского". Что пьет Карандаш можно было понять издалека - когда он пил чай, он всегда сидел на стуле боком к парку, склонившись над столом в позе роденовского мыслителя. Когда же Олег Витальевич пил пиво, он садился в кресло-качалку лицом к парку и притом закуривал папиросу, которую держал, по-женски отставив в сторону мизинец - созерцал парк. Видимо, чай и пиво пробуждали в Олеге Витальевиче размышления разного сорта.
Почему у Лерочки было больше шансов узнать "что за фрукт" завхоз Полетыка, познакомившись с Олегом Витальевичем Карандашом? Да попросту потому, что они с Полетыкой были друзьями-приятелями. Причем, Полетыка не трогал Карандаша, когда тот ходил по лагерю по своим делам, даже когда художник сидел на пляже или на стадионе, делая вольные зарисовки, завхоз не подходил - уважал чужую работу, не мешал. А вот если Олег Витальевич сидел в своем доме-мастерской, на веранде, Михал Григорыч был тут как тут - едва Карандаш усядется, как вдали, на парковой аллее, показывается пузатая фигура завхоза. И что самое удивительное, Полетыка появлялся именно тогда, когда Олег Витальевич сидел в кресле-качалке с папиросой, хоть бы раз появился, когда он пьет чай. Вот так обычно - садится Олег Витальевич в кресло, только закурит папиросу, отставит мизинец, отхлебнет разок пива, видит - Полетыка на аллее. Олег Витальевич морщится. Когда завхоз подходит, Карандаш видит у него подмышкой коробку шахмат и морщится снова.
- Сыграем, Витальич? - радостно говорит ему Полетыка и тычет шахматами.
Карандаш морщится в третий раз, встает с качалки, уходит в дом и выносит оттуда вторую бутылку пива и стакан. Наливает Полетыке.
- Только один раз, - говорит он.
Минут через десять завхоз получает мат.
- Еще партеечку? - говорит он просительно.
Так Олег Витальевич вздыхает, морщится и ставит мат Полетыке раз до двадцати подряд, после чего завхоз вдруг спохватывается, говорит: "Ой, засиделся я с тобой, Витальич. А дела не ждут, не ждут дела. Что у нас там с тобой по счету, два-два?" и убегает.
***
Там Лерочка и встречала несколько раз Полетыку - на веранде, когда завхоз с Карандашом играли в шахматы.
- А вот и невеста твоя идет, Витальич, - завидев ее, Михал Григорыч всегда некрасиво шутил, вгоняя Лерочку в краску. Олег Витальевич ей нравился, и она с удовольствием ходила к нему в гости - наверное, чаще, чем нужно было, чем того требовали приличия, но разве это повод называть ее "невестой"? "Отвратительный человек этот Полетыка", - вот что она решила. - "И правильно Алина называла его "фруктом". А Олег Витальевич тоже краснел, слыша про "невесту".
В первый раз она попала в гости к Карандашу случайно - в редакции понадобились какие-то специальные краски, и вместо того, чтобы кого-то за ними послать, Лерочка решила сходить к художнику сама - он был ей любопытен после первого знакомства на стадионе, и к тому же в гости звал, так почему бы не зайти? А когда она пришла, Олег Витальевич, хоть и сидел в кресле-качалке лицом к парку с папиросой в руке, очень обрадовался - она ведь не несла подмышкой коробку шахмат. Обрадовался и, кажется, немного стушевался. Во всяком случае, услышав про краски, сразу вскочил с кресла, засуетился.
- Пойдемте-пойдемте, - он даже забыл, что раньше называл Лерочку на "ты".
Карандаш провел ее к себе в мастерскую, и там Лерочка поняла, почему ей так хотелось принять приглашение Олега Витальевича - она раньше никогда не бывала в настоящей мастерской настоящего художника, даром что в "художке" училась - только в кино видела, и ей всегда казалось, что это одно из самых романтичных мест в мире - Олегу Витальевичу, наверное, так же хорошо в его подвальчике, как ей в своей школьной комнатушке-редакции. Одинокими зимними вечерами.