Выбрать главу

Василенко Иван

Артемка в цирке

Иван Василенко

Артемка в цирке

ПРИЛИЧНОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ

Началось это у Артемки с того, что нашел он пантомиму. Шел от моря, где ловил бычков, и нашел. Лежала пантомима в песке, недалеко от берега, только уголок высовывался. Взял Артемка за уголок, потянул - книга; развернул, а печать какая-то странная: буквы крупные, редки и не черные, а синие.

"Что такое? - подумал Артемка. - Книга какая-то не такая..."

Взял под мышку и принес к себе в будку.

Артемкина будка стояла на базаре среди таких же покосившихся и закоптелых будок. На ней еще сохранилась отцова вывеска - сапог и надпись от руки: "Мастер Никита Загоруйко, прием Заказов и Пачинка". Но все знали, что Никита Загоруйко умер два месяца назад, и обувь носили чинить в другие будки. Если же случались такие, что не знали о смерти Никиты, то постоят, посмотрят, покачают головой - дескать, еще испортит малец - а уйдут. Досадно было: ведь Артемка мог не только латку поставить, но даже новые головки притачать, а вот не доверяют. Если бы не удочка, хоть умирай.

Артемка почистил бычки, вывалял их в муке и положил на сковородку. И тут, нагнув голову, чтобы не набить шишку, вошел учитель Борис Николаевич, у которого Артемка обучался в приходской школе:

- Косячки на каблуки поставить можешь? Обрадовался Артемка, но виду не подал. Взял туфли, повернул вверх подошвой и деловито оглядел.

- Это можно, - сказал он, как говорил отец.

- А долго будешь делать?

- Да сейчас же при вас и сделаю. Артемка обстругивал острым ножом подошвенную кожу, а учитель сидел на чурбане и дымил папироской.

- Так, значит, и живешь один? - спросил учитель.

- Так, Борис Николаевич, и живу.

- Ну, а зарабатываешь как? На жизнь хватает? Артемке хотелось пожаловаться на недоверчивых заказчиков, но не позволила гордость.

- Сами знаете, какие нынче времена: здорово не разживешься. Ну, а все-таки жить можно. Кому раз починю, тот уже другому не понесет.

- Да-а... - сказал учитель раздумчиво. - Ты скорей подрастай да женись. А то что ж так...

Артемка промолчал.

Учитель взял со стола запыленную книжку и вслух прочитал:

- "Тарас Бульба. Пантомима по повести Н. В. Гоголя". Что такое? Пантомима? - удивился он. - Откуда это у тебя?

- А это я в песке нашел. Возле моря. Хотел было почитать, да разве за работой успеешь.

- Подожди, - сказал учитель. - Что это я недавно читал? Ну да, так и есть, в газете объявление было от цирка: "Утеряна пантомима "Тарас Бульба". Нашедшего просим вернуть за приличное вознаграждение". Ясно, это и есть она. Тащи ее в цирк, да смотри не продешеви.

Артемка с интересом взглянул на книжку.

- А какое это такое - приличное?

- Приличное? Ну, значит, хорошее, не обидное для той личности, которая принесет. Рублей пять, а то, может, и десять.

Когда учитель ушел, Артемка достал с полки маленькое зеркальце и долго рассматривал себя: зеленые, как у кошки, глаза, нос гургулькой и желтые, выцветшие на солнце волосы, - нет, десять не дадут.

Артемка причесался, аккуратно завернул в газету книжку, как делал это с башмаками, когда отец посылал отнести их заказчику, и пошел к цирку.

Цирк был круглый, деревянный, большой. Оттого, что на всей площади, кроме него, не было других построек, он казался важным. На стенах, около входа, висели афиши, а на афишах боролись полуголые люди со вздувшимися мускулами, стояли на задних ногах лошади, кувыркался рыжий человек в пестром капоте. Ворота цирка оказались раскрытыми, и Артемка вошел в помещение, где стояли буфетные столики с досками под мрамор. Малиновая бархатная портьера прикрывала вход куда-то дальше. Артемка постоял, прислушался. Никого. Даже окошечко кассы задвинуто. Тихонько приподнял портьеру - запахло свежими стружками и конюшней. Шагнув вперед, Артемка увидел круглую площадку и невысокий круглый барьер, а за барьером вокруг площадки поднимались деревянные скамейки все выше, выше, чуть ли не к самому потолку. У Артемки даже в глазах зарябило - так их было много. А над. кругом, высоко, как в церкви, на толстых голубых шнурах висела трапеция.

"Вот это самое и есть цирк, - подумал Артемка, - Огромнющий!"

Напротив распахнулась портьера, и оттуда выскочил маленький лысый человек. Он ударился ногами о барьер, подскочил, перевернулся в воздухе и сел на древесные опилки, которыми был усыпан круг:

- Добрый вечер! Как вы поживаете? Артемка удивился: был ведь еще день. Но все-таки ответил:

- Ничего. Помаленьку.

Человек быстро повернул в его сторону голову, встал и сердито сказал:

- Дурак! Артемка обиделся:

- Я не дурак. Я пантомиму принес за приличное вознаграждение.

- Какую пантомиму? - нахмурился лысый человек. Он подошел, взял из рук Артемки книгу и развернул ее:

- Ага! Вот оно что. Нашлась, значит. Ну, неси ее хозяину. Вон туда, показал он на портьеру.

Артемка пошел к портьере, а лысый человек быстро просунул голову и руки себе под ноги, заквакал и по-лягушечьи запрыгал по кругу.

"Вот чудак!" - усмехнулся Артемка.

Он уже протянул руку, чтобы раздвинуть портьеру, но в это время она распахнулась сама и, чуть не сбив Артемку с ног, на арену промчалась огромная бело-розовая свинья. Лысый взвизгнул, вскочил на свинью верхом, а руками схватил ее за уши. Пронзительно вереща, свинья помчалась по кругу, а лысый залаял так, что Артемка даже оглянулся - не гонится ли за ним собака.

"Ну, цирк!" - удивился Артемка.

Он раздвинул портьеру, сделал несколько шагов и остановился. Направо и налево, закругляясь, шел коридор. Откуда-то скупо пробивался дневной свет. Подумав, Артемка повернул направо. По одну сторону смутно вырисовывались деревянные переборки, как в конюшнях; другая стена была глухая. Артемка остановился, прислушался.

За одной из переборок он услышал сдержанный говор. Думая, что здесь и находится хозяин, Артемка осторожно приоткрыл дверь и очутился в небольшой разукрашенной афишами комнате. На топчане, лицом вниз, лежал огромный человек в желтых ботинках на толстой подошве и всхлипывал. Шея и руки его были иссиня-черные, а волосы курчавые и тоже черные. Чуть поодаль на табуретке сидел дед с большой розовой шишкой на лысой голове и утешающе говорил:

- А ты не обращай внимания, не расстраивай себя. Все они жулики и фараоны. Плюнь!

"Наверно, американские", - подумал Артемка про ботинки. А о самом человеке решил так: "Какие-то жулики и фараоны вымазали ваксой ему руки и шею, оттого он и плачет. А деду шишку набили".

Мужчина повернулся, и Артемка увидел, что и лицо у него было черное.

- Он мне сказал: "Ти черный дьявол. К твой черний морда никакой белий краска не ляжет. Это, - сказал, - нигде не бил, чтоб черний рожа играл белий человек".

"Негр!" - догадался Артемка.

- Дурак он, потому так и говорит, - отвечал дед. - Плюнь!

- Он мне сказал: "Ти борец, ти не есть актер. Публик смеяться будет".

- Ну и дурак! Другие же борцы играют!

- Я сказал: "Другие борци играют". Он сказал: "Другие борци белий, а ти черний".

После этих слов негр опять всхлипнул и горестно, как-то по-старушечьи, закачал головой.

Артемке стало жалко его.

- Эх, - сказал он, - как обидели человека! Дед и негр одновременно повернулись к дверям.

- Чего тебе, хлопчик? - спросил дед.

- Пантомиму принес, - сказал Артемка. - За приличное вознаграждение.

- Пантомиму?.. - Дед подумал и решительно сказал: - Не требуется. Неси в театр. Там, может, примут.

- Зачем в театр? - поднялся негр. - Ти "Бульба" нашел?

- "Бульбу".

- Эта пьяная Самарин потеряла.

- А-а, - догадался дед, - это про которую в газете объявляли? Где же ты нашел?

- В песке, на берегу.

- Ишь, куда его нелегкая носила! Это он угорел от водки и полез ночью в море. Ну, неси хозяину. Пойдем, я покажу где.