– Вот выкидывает фортели! Вот какие фортели! Ах, лапочка, вертихвосточка! – фамильярно обращался он к рыбе, как к какой-нибудь заблудившейся смазливой девахе, брошенной или позабытой кем-то из городских гуляк на деревенской пристани. – Щас мы лапочку угомоним!
Напыщенный Артем, поднимая из лодки ведро с рыбой помельче, словно и не просил только что матроса о помощи, начинал ворчать:
– Не лапь! Помягше...
Пораженный невиданностью зрелища какой-нибудь простак в синтетической шляпе, из интеллигентов-дачников, спрашивал из толпы:
– Простите, на что вы ее поймали?!
– На банан! – невозмутимо отвечал Артем. – На что еще тута, в деревне, рыбу ловить прикажете?
Дед с помощью Васьки взваливал рыбину на горб. Походя, кричал матросу, вытиравшему руки о брезентовые штаны, давно слюдянисто-окаменелые от слизи:
– Лодку отгони!
Шатаясь под рыбой, шаркая, Артем скромно удалялся в деревню.
– Виртуоз! – восхищался им Васька и все глядел на желто-серую пыль, вздымавшуюся на подъеме к деревне, и болтающийся над пыльным облаком большой хвост.
Конечно, не всегда Артему перепадали такие уловы. Случались ему зорьки, после которых он причаливал к пристани молча, что означало – среди трофеев не оказалось примечательной особи, но всегда Артем был с гостинцем старухе, очень метко рыбачил, даже в самую неуловистую пору. Часа за два он натягивал рыбы столько, сколько другому, сутками непролазно высиживающему на реке, снилось разве что в счастливом сне. Многие рыболовы норовили выведать Артемовы секреты. Но дед о рыбалке не распространялся; молча послушает, снисходительно покивает, соглашается со всеми: мол, правда, что рыбы мало стало; любит бродить рыба по невесть каким путям-дорожкам; прикормка в рыбалке здорово важна; и чтобы крючок попрочнее, «покрепше», а леска потоньше, но понадежнее. Со всеми старик единодушно соглашался, а о своих ушлых рыбацких ухватках – глухой молчок. Некоторые рыболовы пытались подмазаться к Артему – кто с байками о ловле, кто с бутылкой для разговорчивости, – нет, он знай, о чепуховине всякой мелет. Не подобрать отмычки к потаенной удачливости.
Рыболовы на лодках исподтишка следили за дедом, но ничего особенного не находили. Ловит как все – донку зашвырнет недалече и сидит как истукан, пока парочки хороших рыбех не схватит. Посидит, посидит, свернет донки, удочку достанет и тут же, как в сказке, тянет из-под кормы леща. Половит на удочку, потом вдруг ее отложит, донки по другой борт забросит... И пошла будто из пулемета по снастям рыба, тащит одну за одной. Не иначе, действительно старый горбун видит, как рыба хороводит! Сидит, на удочки уставится, священнодействует, шепчет, пришептывает, перешептывает. Самый всамделишний колдун!
Петька Кукин, каждодневно таскавший с причала пескарей, завидовал, наблюдая, как с шиком подваливал Артем к пристани. Дед сидел в лодке по-особому, вполуразвалку, боком, вытянув правую ногу, упирался ею в сиденье, а левую поджимал под себя. За бортом в воде туго натягивал веревку большой садок. Чуть поднимаясь, показываясь на мгновение, он отсвечивал серебристым блеском.
Однажды утром, как только старик совершил свою великолепную, несравненную церемонию выхода на берег, все мальчишки сбежались, сгрудились поглазеть на выловленное богатство.
– Мелочь! – невозмутимо и презрительно изрек Артем. В садке лежали крупные подлещики. Все мальчишеские уловы, сразу прикинул Петька, не перетянули бы и одного самого малого подлещика.
Артем потоптался около мальчишек.
– Знатный был бы живец! – неторопливым взглядом оценил Артем подвешенных на куканах пескарей. – На жареху у вас?
– У кого как! – отозвался Петька. Его связка была, правда, подлиннее, чем у других, из нее топорщились даже два окунька. Небрежным тоном, подражая Артему, Петька добавил:
– Мелочовка!
Старик улыбнулся:
– Что ж с лодки не рыбачишь? Наловил бы!..
– Прохудилась лодочка. Рассохлась вконец!
– А батя чего ж не починит?
– А-а!.. К уборочной готовится.
– Запарка! – скучным голосом подтвердил Артем. – В деревне летом раздолье только пионерам и пенсионерам. Ну и дачникам... – посмотрев на Петьку с тощими пескарями, Артем о чем-то задумался. – А если тебя, пострела, завтра с собой прихватить?.. Погребешь... А?
Петька Кукин онемел: «Рыбачить с сами Артемом!»
– Не продрыхнешь рыбалку-то?.. – ухмыльнулся дед.
– Да я... я... – ликующий Петька блаженными глазами вытаращился на старика. – Не просплю!... В лепешку! – и все еще не веря в удачу, посеменил за Артемом, забегая, заглядывая в морщинистое лицо, пугаясь, что дед одумается…