Утро выдалось плотно туманным. Мга пышным зябким облаком примкнула к черной бездонной воде – весла прячутся в ней, отзвуки весельных шлепков сразу рвутся, заглохнув в немой пелене. Старик всматривался куда-то в непонятное, белое, направлял:
– Правее держи!.. Приваду под Марфиным поставил. Лещ уж сбежался, поди!
– Ты, деда, меня б кликнул, я б помог...
Невпроворот таких помощников! – Артем перед рыбалкой был всегда не в духе до тех пор, пока не окажется в воде первый крючок. – Разнюхать бы, как старый рыбачит, чтобы опосля рыб нахапать!.. Сподручники!
Петька обиделся. Артем разгадал мальчишескую думку. Поэтому из-за вполне заслуженного упрека Артема Петьке стало обиднее, чем поделом схватить тумака. Петька надулся, сильнее ударил веслами, огрызнулся:
– Подумаешь!.. А то будто никто не ловит!
– Вправо правь!.. Гресть научись, куда крутишь!.. «Ло-ви-ит!» – передразнил старик мальчишку и замолчал.
Туман быстро лысел, над водой выстелилась прозрачная, чистая полоса, и лишь вверху скручивались, перепутавшись, его редкие седые космы.
– Поспешай!.. Клев прокукарекаем... – Артем загорячился. – Ишь, рыба разгуливает!
Петька не видел ни одного всплеска. Зримее гляделись убегающие за корму пузырящиеся завихрения. Большая воронка отскакивала от лопастей, вскипала, кружась, снизывала в гирлянду светящиеся в темной воде круги, которые исчезали, не успев сомкнуться с новыми, их догоняющими. Чудилось, что не лодка движется вперед от весел, а сама река толкает ее шуршащими по смоляным бортам, черными прозрачными струями. В обволакивающих струях пропадала протяженность времени, исчезали река, узкая лодка, ворчливый Артем. Взор, притянутый к уплывавшей реке, искал в бархатных пластах новые и новые скатывающиеся хрусталики брызг.
– Эй!.. Ты чего?! Оглох, что ли!.. На нос перебирайся! Сам буду править.
Петька, очухавшись от водяного наваждения, переполз вперед. Лодка, перевесившись, занырнула в воду до крайних досок.
– Может, на корму перелезть?
– Тама сиди!.. Дотащимся! – Артем, полуразвернувшись, налег, кряхтя, на весла. – Чурку в речке выглядывай!
– Какую чурку?
– Буек... – ворчливо пояснил Артем. – Деревяшка заместо буйка, где привада.
Артем завозил прикорм заблаговременно, с вечера, чтобы кто-нибудь не уследил, куда он его опустит. Использовал старик не пенопластовый буек-кругляш, которым обычно рыболовы обозначают место лова, а маскировал под него любой найденный на берегу сухой чурбачок. «Скрытный дедок!.. – неприязненно подумал Петька. – Сквалыга!»
Скоро Артем притабанил веслами, и рыбацкая плоскодонка, споткнувшись, как живая, застопорила ход. Мальчик нигде не обнаружил ловко утаенный, сработанный под корягу рыбацкий буек.
– Груз опускай... – не своим, с отдышкой голосом шепнул Артем.
Петька, долго не раздумывая, ухватился за носовой якорь (вместо них Артем применял набитые песком отслужившие газовые баллончики с наглухо закрученными пробками) и бросил его.
– У у! – застонал Артем. – Сгинула рыба!
Петька не хотел с размаху кидать баллон, но тот выскользнул из онемевших пальцев и с раскатистым в речной тиши грохотом ударил по воде.
– У!.. Сподручник! – повторял Артем. – Пескарей тебе удить!
Мальчишка после промашки сразу позабыл о стариковском скупердяйстве, молчал. Дед, не брякнув, не стукнув, ювелирно опустил другой якорь – лишь шелестя шмыгнула смоленая глянцевая веревка.
– Туда же! – вздохнул дед. – Карпа чуть не поймал! – Артем, подтягивая, выбрал конец веревки. – Шелупонщик! – пробухтел он.
Наконец все успокоилось, стихло. Вода прозрачно-темная, как бутылочное стекло, не волнуется всплесками, даже уклейка не резвится, не теребит крошек на поверхности... Благодатны предрассветные мгновения! Розовеют берега. Гладь и тишина. Артем молча поразглядывал реку, стараясь не шуметь, не спеша вытащил донки. Мальчик прицепился к ним глазами.
Снасти у деда оказались самыми обычными – по паре крючков и свинцовое, тусклое, в царапинах продолговатое грузило. «Вот и хваленые секреты! – удивленно размышлял Петька. – На такие донки вся деревня ловит! Леска грубая, крючки даже некованые». Но когда Артем крепил к крючку комок круто вареной каши, приминал, превращая его в шарик, Петька углядел, что крючки подвязаны к леске поводками из тонких капроновых веревок, подкрашенных, как и леска, в чайный цвет.
– Деда! Почему у тебя поводки из веревок?
– А молол, что другие, мол, ловят!.. Постигай! – старик улыбнулся. – Лещ-то кашу сосет... Напорется он на жесткую, как проволока, леску и побрезгует приманочкой!.. А я ему мягонькую веревочку подсовываю... Спросонья-то лещ не заметит и засосет наживочку, засосет... Хи-хи... Постигай, пока я не помер!