— Я и здесь живу. Для меня это не вариант. Лучше вернуться туда, откуда пришел в большую жизнь. Что я и сделал. Знаете, Марта, я далеко не всем доволен, как она сложилась, но по большому счету мне не на что жаловаться. Мне очень посчастливилось, я занимался тем, что мне нравилось, что поддерживало интерес к существованию. А это самое главное. Уж, поверьте мне.
— Я верю, Яков Миронович. Я сама так думаю.
— Это я и предполагал.
— Предполагали, — удивилась я. — Но каким образом? Мы только познакомились.
— Я это почувствовал по вашей игре. Когда артист на сцене, он раскрывается, как личность. Только надо уметь это считывать.
— И я раскрылась перед вами?
— Разумеется, не полностью. Да полностью ничего не бывает. Давайте, немного о другом, о цели вашего ко мне визита.
Меня охватило некоторое смущение. После того, что я услышала от Миркина, моя миссия мне показалась весьма сомнительной. Но говорить все равно придется.
— Яков Миронович, я оказалась здесь не по своей инициативе, меня послал к вам наш главный режиссер Эрик Неронов.
— Что-то подобное я и предполагал, — пробормотал Миркин. — Впрочем, тут все предельно понятно.
— Что вам понятно? — решила уточнить на всякий случай я.
— Ваш главреж обеспокоен, что я подпорчу ему жизнь своими публикациями. И он справедливо опасается. Знаете, Марта, я испортил престиж немалому количеству режиссеров. Так что проклятий в свой адрес я наслушался.
— Вы правы, Эрик обеспокоен этим обстоятельством. Он хочет, чтобы мы нашли бы общий язык. У нас не слишком большой город, и драматический театр в нем один. Для нас важна его репутация у зрителей.
— Но что я могу сделать, — пожал плечами Миркин. — Я пока посмотрел один спектакль, но этого вполне достаточно, чтобы прийти к определенным выводам. Пусть не окончательным, а только предварительным. Но опыт мне подсказывает, что они вряд ли сильно изменятся.
— И какие выводы вы сделали?
— Ваш театр не для искусства.
— А для чего?
— Для тех, кто в нем работает, надо же им иметь дело, чтобы получать зарплату. Вы ни одни такие, подобных театров развелось много. Есть лучше, есть хуже, но смысл от этого не меняется.
— И все же, у нас лучше или хуже?
— Думаю, что хуже. Вы помните, сколько было зрителей в зале?
— Помню, мало.
— Это естественная реакция, они не ощущают обратной связи с театром. Он живет исключительно своей жизнью, о том, что думают о нем жители города, его не интересует. Я вовсе не считаю, что они разбираются в театральном искусстве, подавляющее число само собой ничего в нем не смыслят.
— Но если так, то в чем виноват театр? — спросила я. И тут же поймала внимательный взгляд Миркина, пущенный в меня из-под когтистых бровей.
— Если бы театр был предназначен для тех, кто разбирается в нем, то каждый спектакль посещали не более десяти зрителей. Искусство не должно быть для избранных, оно должно проникать внутрь человек, даже если он того не хочет. Но если это случится, и он это ощутит, то обязательно пойдет в театр, чтобы это случилось снова. Его потянет туда неведомая сила, которая могущественнее его. А то количество людей, которые заполнили зрительный зал, говорит о том, что ничего подобного у вас не происходит. Я, конечно, посмотрю и другие спектакли, но вряд ли мои впечатления изменятся.
— Что же вы предлагаете в таком случае?
— Вообще-то я критик, пишу о своих впечатлениях, мыслях и чувствах, вызванных постановкой. А что-то предлагать должны другие, например, ваш главный режиссер.
— То есть, хотите сказать, что отказываетесь помогать нашему театру, а только критиковать.
Миркин молчал, видимо, мои слова заставили его задуматься.
— Возможно, вы в чем-то правы, Марта Игоревна. Если хотите, я могу встретиться и с вашим главным режиссером, и со всем коллективом. Но немного позже, мне надо посмотреть еще несколько спектаклей. Я должен быть уверен в своих впечатлениях. Я постараюсь, ходить на ваши спектакли каждый день. Хотя мне это немного и трудно, — с вздохом добавил Миркин.
— И вы продолжите писать свои заметки?
— Обещаю, что в ближайшее время не буду. Буду копить впечатления.
— Тогда на этом пока остановимся, — сказала я и встала. — В таком случае я пойду.
— Было приятно познакомиться.
— Взаимно.
4
Я направилась к выходу из квартиры. Внезапно на полдороге остановилась.
— Яков Миронович, а вам кто-нибудь помогает по хозяйству, готовит еду, убирает квартиру? — спросила я.
Он удивленно взглянул на меня.
— Кто же мне будет помогать, я тут совсем один.