Затем шел разбор творческого почерка главного режиссера, то есть, Эрика Неронова. Я читала и при этом представляла, с каким чувством это делал мой бывший гражданский муж. И прекрасно понимала, что он при этом испытывал. Если совсем кратко, то ни в одной постановке нет искры таланта, все очень традиционно и откровенно скучно. «Режиссура — это разговор постановщика с Богом через материал спектакля, его способ сообщить миру о том, что он думает о Нем. А если этого общения не возникает, если даже нет намека на него, все становится никчемным». Думаю, на этом можно обзор стать завершить, все предельно понятно.
Эта статья меня удивила и даже огорчила. Я согласна, что наш театр так и не нашел своего языка, Эрик действительно далеко не самый выдающийся режиссер. И все же мне показалось, что Миркин сгустил краски. Да, все плохо, но не настолько плохо. Не понимаю, зачем ему вообще понадобилось писать такую разгромную статью?
— Прочитала? — спросил Эрик, когда я подняла головку от газеты.
— Да.
— Что скажешь? — Но Эрик не стал ждать моего ответа. — Ты понимаешь, что этот твой еврей наш уничтожил. Пригвоздил к позорному столбу, не оставил камня на камне.
— Эрик, причем тут его национальность?
— Да, при всем! — завопил мой бывший гражданский муж. — Что можно ждать хорошего от еврея, они же нас за людей не считают.
Этот пассаж меня несколько удивил. До этого момента я ни разу не слышала от Эрика антисемитских выпадов. Да и странно было бы услышать, ведь его бабушка была еврейкой. У нас с ним был период, когда наши дела не клеились, и он не знал, что ему дальше делать. Эрик даже предложил эмигрировать в Израиль, и мы начали собирать документы, хотя лично у меня нет ни грамма еврейской крови. Но затем его назначили главрежем, и он тут же забыл о своих планах покинуть страну.
— Скажи, я тебя просил не общаться с этим Миркиным? — продолжал вопить Эрик.
— Просил, — подтвердила я.
— Но ты наплевала на мою просьбу. Более того, назло мне демонстративно ходила к нему.
— Я просто ходила, — попыталась я возразить.
— Просто ходила! — Это теперь уже прошипела Аглая. — А тебе известно, что Эрика вызывают в департамент культуры. Нам сказали, что после этой статьи, там будет решаться вопрос о том, останется ли Эрик на своем посту?
— Очень сожалею, но в целом в статье все верно, — сказала я.
Я заметила, что хотя Эрик ничего в этот момент не пил, он поперхнулся.
— Вот что, дорогая моя, — растягивая буквы в словах, медленно произнес Эрик. — Я хотел продать квартиру и разделить деньги. Но после этой статьи я не стану этого делать. Мы будем здесь жить с Аглаей; на днях я ее пропишу. А вот ты выпишешься. И завтра же подашь заявление на уход из театра. Даю тебе неделю на поиск нового жилья. Не сыщешь, твоя проблема, пойдешь на улицу или пусть тебя приютит твой любимый Миркин. Я же сменю замки и не стану тебя пускать. Так и знай. Я консультировался с адвокатом, как собственник, я имею на это право.
60
Хотя мне очень хотелось отдохнуть, к тому же у меня разболелась голова, оставаться в квартире в кампании Эрика и Аглаи было невмоготу. Я вышла из дома. Маршрут был один — надо срочно навестить Миркина и поговорить с ним. Я не понимала, зачем он написал такую беспощадную статью, примерно то же самое можно было сказать более мягко или сдержано.
Хотя у меня был ключ, я решила позвонить. Хозяин квартиры открыл мне почти сразу.
— Марта! Вы приехали. Рад вас видеть.
Я что-то пробормотала в ответ. Миркин посмотрел на меня и как-то загадочно улыбнулся. Хотя, возможно, загадочность его улыбки, как и загадочность улыбки Джоконды, была не более, чем игра воображения.
— Пройдете? — спросил Миркин.
— Конечно.
Я прошествовала в кухню и сразу же заглянула в холодильник. К моему облегчению, хотя он не ломился от продуктов, но и не был пуст, я обнаружила там и сыр, и колбасу, и сосиски, и даже кефир.
— Это Ренат принес, — пояснил Яков Миронович.
— Сейчас сворю суп, — объявила я о своих намерениях. Направляюсь сюда, я зашла в супермаркет и купила все для этого необходимое.
— Можно не делать, дорогая Марта, я не голодаю.
— А дело не в том, чтобы не голодать, дело в том, чтобы хорошо питаться. Особенно в вашем возрасте.
Пока я занималась разделкой курицы, то думала, как начать этот щекотливый разговор. Миркину легко, написал статью — и больше нет никаких забот, а для меня она имеет печальные последствия.