Я стала рассказывать, но меня преследовало ощущение, что он слушает как-то рассеяно. Он оживился лишь в тот момент, когда я дошла до сегодняшнего разговора с Эриком и его новой пассией.
— Получается, Марта, вам скоро будет негде жить, — с тревогой произнес Миркин.
— Не беспокойтесь, я непременно что-нибудь найду, Яков Миронович. Ночевать в подъезде или в канализационном люке точно не буду, — заверила я.
Миркин на мгновение задумался.
— Переезжайте ко мне, — предложил он.
От неожиданности я даже на несколько секунд оторопела.
— Яков Миронович, я вам очень благодарна за предложение. Но у вас однокомнатная квартира, где мы с вами уместимся. Не волнуйтесь за меня, я решу этот вопрос.
Миркин как-то задумчиво кивнул головой.
— Но имейте в виду, дорогая, Марта, если что-то пойдет не так, вы всегда сможете пожить у меня.
61
Когда я смотрю на себя в зеркало — а вы, наверное, догадывайтесь, что это происходит отнюдь не редко, уже давно ко мне приходит одна мысль: было бы здорово, если я могла бы сама выбрать себе лицо, а не отдать это крайне важное дело на откуп природе. Нет, оно у меня вполне ничего, многим даже нравится, но не могу отделаться от размышлений о том, что наша судьба сильно зависит от нашей внешности. И если бы у меня она была другой, то и жизнь моя сложилась иначе.
Давайте в качестве примера возьмем Ирину — будущую жену моего бывшего мужа. У нее идеальная внешность: точеный нос, брови в разлет, тонкие, аккуратные губы. В общем, идеал женской привлекательности и утонченности. Вот и судьба у нее складывается соответственно: без конца кочует из фильма в фильм, зарабатывает такую кучу денег, что я и представить ее размеры не могу, скоро выйдет замуж за первого красавца страны, к тому же тоже очень богатого. При этом, если посмотреть на ее лицо, сразу становится понятным, что именно так все и должно у нее и складываться.
А вот я выгляжу совсем по-другому: нос немного курносый, губы слегка толстоватые, брови неясной конфигурации. И судьба полностью соответствует этим чертам — ничего в ней не поймешь, как в китайских иероглифах. Вот лишаюсь почти одновременно и дома и работы, так что совсем скоро стану бездомной и безработной. Как вам такое сочетание? Не правда ли, врагу не пожелаешь.
Иногда я думаю: а может, стоит повеситься? Если кто испугался, то не надо, это я так говорю для поднятия градуса повествования. Кончать с жизнью — это не для меня, хотя самоубийц уважаю — нужно быть очень смелым, чтобы решиться на такой поступок. Я на это точно никогда не пойду.
Спрашивается: зачем тогда написала этот пассаж? Честно отвечу, если кто-то задает мне такой вопрос: сама не знаю. Просто пришло в голову. А что еще в ней может появиться, если идешь увольняться из театра, в котором проработала столько лет. Как бы его не ругали другие, как бы его не ругала я сама, а все равно он мне дорог, как непутевый, но родной сын. Здесь я сыграла столько разных ролей, не все из них удачные, но когда уходишь из него, это уже не так важно.
Театр был пуст. По договоренности с Эриком я положила заявление на стол секретарши. Затем под влиянием вдруг возникшего импульса, прошла в зрительный зал. Мне хотелось посидеть в нем напоследок, посмотреть из него на сцену, на которую я уже больше не выйду.
С удивлением обнаружила, что кто-то в зале уже сидит. Я не могла понять, кто именно, так как видела только самый кончик головы. Я подошла к креслу и увидела Михайловского.
— Здравствуйте, Николай Михайлович. Что вы тут делаете?
— Здравствуйте, Марта. Пришел за кое-какими оставшимися вещами. И решил тут посидеть в последний раз. А вы зачем здесь?
— Подала заявление на увольнение. И решила тоже здесь посидеть.
— Давайте посидим вместе, — предложил Михайловский.
Я села рядом с ним.
— Вот сижу в зрительном зале и думаю, а зачем я стал артистом? Не покидает ощущение неправильности выбора профессии.
— Николай Михайлович, уж точно это не про вас.
Михайловский взглянул на меня и покачал головой.
— В школе мне хорошо давались точные предметы, в классе я был лучшим по ним. И родители, педагоги, одноклассники были уверены, что я стану хорошим инженером. А главное в этом уверен был я. И вдруг сам не зная, почему, пошел на актерский факультет. Самое поразительное, что был принят с первого раза.
— Потому что у вас настоящий талант.
— Какая польза от него — вот в чем вопрос?
— От вашего таланта — большая.
— Это в вас говорит симпатия ко мне. Она же есть? — снова покосился он на меня.