— Буду только рада. Наконец, узнаю, что ты обо мне думаешь.
— Ты всегда воображала о себе невесть кем. Считала, что ты особенная, а все остальные, как ты говоришь, пустые места. Я это рано почувствовал, только поначалу не придавал значения, а потом не хотел выносить ссор из избы. В конце концов, у каждого есть свои тараканы. Но в какой-то момент они у тебя так размножились, что овладели тобой. И вот результат. Ведь ты сейчас просто никто. Согласись, что это именно так.
— Да, я и не возражаю, Эрик. Но я так думаю, иногда, чтобы стать кем-то, для начала следует стать никем. Это очень полезно.
— И в чем же польза, позвольте узнать? — насмешливо произнес Эрик.
— Не уверен, что поймешь.
— Уж как-нибудь постараюсь понять.
— Я долгое время копила в себе то, что тянуло меня вниз. Пока однажды не поняла, если буду и дальше так продолжать, то однажды просто утону в этом болоте. И уже не выплыву. Тогда я решила покончить со всем этим.
— Эти мысли тебе твой Миркин внушил?
— И он — тоже. Но если бы я сама так не считала, все было бы бесполезно.
Дверь отворилась, и в комнату вошла Аглая. В руках она держала две увесистых сумки. При виде меня она замерла.
— Пришла попрощаться с Эриком, — сообщила я. — Передаю эстафету заботы о нем тебе. Надеюсь, ты хорошо справишься. Он довольно капризный, поэтому, возможно, будет временами нелегко. Но ты не отчаивайся.
— Не беспокойся, я справлюсь, — ответила Аглая, ставя сумки на пол.
— Тогда с легким сердцем прощаюсь с вами.
Не дожидаясь ответных слов прощания, я вышла из спальни. И, как оказалось, очень своевременно, так как зазвонил телефон. Это был шофер, который сообщил мне, что приехал по моему вызову.
63
Вы не поверите, я нашла работу. Ни за что не угадаете, какую. А узнаете, обзавидуетесь. Сортировщица в супермаркете. Для тех, кто не понял, это я так шучу. Не исключено, чтобы не плакать.
Все оказалось предельно просто. Магазин располагался совсем рядом с домом, в котором я теперь проживала. Я шла мимо супермаркета и случайно прочитала объявление на его стене. В нем сообщалось, что требуются сортировщицы; обращаться в отдел кадров.
В отдел кадров я и обратилась. Меня взяли сразу, даже не попросили показать трудовую книжку, только паспорт, так как я стала работать по договору.
Работа оказалась не сложной, но утомительной. После смены мои руки от усталости висели, как плети. Зато я быстро освоила новую профессию. Должна сказать, что я всегда неплохо владела ручными ремеслами, однажды в нашей с Эриком квартире сделала сама ремонт в комнате Анжелы. И всем понравилось.
Что меня поначалу удивило — никто не признал во мне еще недавно ведущую актрису областного драмтеатра. Публика, работающая в магазине, явно к театралам не относилась. В первое время это даже слегка обижало, а потом обрадовало — я тут не для того, чтобы вести речи об искусстве и ужу тем более гордиться своим прошлым. Гораздо больше радовало то, что хотя зарплата была невысокой, но я, по крайней мере, имела возможность удовлетворять свои базовые потребности. Правда, пришлось их несколько урезать, если честно почти до минимума. Зато трехразовое питание я себе гарантировала.
По вечерам мы с Тамарой Васильевной ужинал, а затем пили чай. Со временем это превратилось в нечто вроде ритуала. Мне нравились наши беседы, постепенно я узнавала все больше о хозяйке квартиры. Она производила впечатление благообразной старушке, но оказалось, что это такая внешняя оболочка. Вот только один из многих фактов ее биографии — замужем она была трижды. А потому многое знала о мужчинах. Мы немало разговаривали на эту тему, в том числе обменивались своим бесценным опытом. И хотя интимных сторон не касались, я интуитивно чувствовала, что знания у нее в этом вопросе немалые.
Неожиданно мне стало в какой-то степени нравиться моя жизнь. Это меня сильно удивляло; я была уверенна, что после разрыва с Эриком и ухода из театра буду глубоко несчастной. На самом же деле, ничего подобного не чувствовала. Вместо этого мною вдруг завладело какое-то необъяснимое спокойствие. В последнее время я пребывала в постоянном напряжении, на меня сваливалась, как вещи с багажной полки, то одна, то другая беда. К этому следует добавить, что я себя изводила разными придирками. А теперь все как будто отвалилось, как корка на зажившей ранке. Если до недавнего времени я постоянно пребывала в каких-то размышлениях, то сейчас думала мало и в основном ни о чем. Нередко уже через минуту не могла вспомнить ни одной своей мысли.