— Всегда боялся людей, которые сами не понимают, что творят. Еще раз предлагаю: давай не вводить в постановку Аглаю. По крайней мере, пока. А там посмотрим.
Я отрицательно покачала головой.
— Даже если я совершила глупость, я все равно обещала.
Эрик пожал плечами, как бы говоря этим жестом, что расстрелял всю обойму аргументов. Затем посмотрел на часы.
— Ух ты, уже второй час ночи, — присвистнул он. — Давай спать, завтра, как всегда много дел.
2
Я сидела в зрительном зале и смотрела на сцену. При этом чувствовала себя немного не в своей тарелке, ведь я привыкла находиться на подмостках, а из зрительного зала смотрели на меня. А сейчас все было ровно наоборот.
Эрик для того, чтобы ввести в спектакль Аглаю, решил сделать его прогон с ее участием. Разумеется, роль она знала, но так как ее готовили в качестве моего дублера, то она до этого не слишком усердствовала на репетициях. А теперь надо было исправить все эти недоработки.
Я смотрела на Аглаю и сознавала, что она играет лучше меня. Я даже не могла понять, в чем это проявляется, но не сомневалась, что так оно и есть. В этой роли она смотрелась как-то органичней, натуральней. Это проявлялась в таких мелочах, которые заметить мог только опытный глаз. А то, что у меня он был именно такой, я нисколько не сомневалась.
Я почувствовала досаду. Наверное, когда я предлагала Аглае сыграть вместо меня, то подсознательно была уверенна, что лучше меня она это не сделает. А теперь видела, что ошиблась. Другое дело, что, возможно, мало, кто это разглядит, но это слабое утешение. Важно же другое, что она меня превосходит, по крайней мере, в этой роли. И, возможно, Эрик был прав, нельзя так поступать, с моей стороны это было крайне неосторожно.
Я взглянула на Эрика, он расположился совсем недалеко от меня, но, кажется, меня не видел, все его внимание было обращено на сцену. Точнее, на Аглаю, хотя на ней были и другие актеры.
Мне стало немного тревожно, меня охватило предчувствие, что то, что происходит сейчас, может иметь долгосрочные последствия. Какие? Этого я, естественно не знала, да и не очень хотелось знать. Но в голове все настойчивей билась мысль, что мой поступок будет для меня иметь не самые отрадные последствия.
Я задумалась над вопросом: а почему у моей соперницы роль получается лучше? И неожиданно получила ответ. Правда, какие невидимые силы его мне дали, я так и не поняла. Но какое это имеет значение.
Аглая играет лучше, потому что это плохая пьеса и плохая, точнее, не интересная роль. И для нее такой материал более органичен, чем для меня. Мне всегда подсознательно хочется чего-то такого, чего я до конца сама не ведаю, во что можно, словно в океан, бесконечно углубляться. А тут все предельно ясно, героиня выписана, скажем так, несложно, со стандартными репликами, со стандартными поступками. В общем, играй, не хочу.
Теперь мне становится понятным, в чем преимущество Аглаи. А если учесть, что почти весь наш репертуар похож на эту пьесу, то оно может стать глобальным.
Мне вдруг стало немного не по себе. Когда я предлагала роль Аглаи, то не представляла, какую мину закладывала под себя. А теперь знаю, да уже поздно. Не могу же я сейчас выйти на сцену и потребовать от Эрика вернуть меня в спектакль. Может, кто-то и способен на подобные демарши, но уж точно не я. И первый законный муж и второй — гражданский упрекали меня в том, что я чересчур щепетильная. А в артистической среде это всегда создает предпосылки для проигрыша.
Так что в этой моей характеристики оба моих супругов, пожалуй, правы. Но что тут можно сделать, ведь изменить столь кардинально себя я никогда не смогу. Придется смириться с тем, что происходит, и ждать, как станут развиваться события.
Прогон первого действия завершился, и Эрик объявил получасовой перерыв. И только после этого обратил на меня благосклонное внимание, и даже подсел ко мне.
Несколько мгновений мы молчали.
— Какое впечатление от игры Аглаи? — спросил он.
Ну что у меня за характер, почему пусть не всегда, но часто говорю то, что думаю. В театре это категорически делать не рекомендуется; такой совет даст любой, кто понимает, как все в нем устроено.
— Аглая хорошо играет, мне нравится, как она исполняет эту роль больше, чем я, — честно произнесла я.
Мои слова явно застали Эрика врасплох, он не ожидал от меня такой честности.
— Ты действительно так думаешь? — даже переспросил на всякий случай он.
— Да, — подтвердила я.
— Я тоже так считаю, — сказал он и настороженно посмотрел на меня в ожидании моей реакции.