В висках прострелила пекущая боль. Резкая, словно разряд тока. Наташа приложила к ним пальцы. Стала массировать по кругу. Этот способ усмирить приступы боли она придумала случайно. Он всегда помогал. Вот и сейчас должен.
Боль ударила в виски снова.
На этот раз она была какая-то особенная. Незнакомая. Она начала набирать силу и ритм. Стены допросной, навалились со всех сторон еще сильней. И в течении нескольких минут все смешалось в круговерть безумного калейдоскопа: боль, стены, больной свет в допросной.
В голове Наташа услышала голоса. Сначала было не разобрать, что они говорили. Но потом, они становились все чётче. Девушка распознала в одном из них, голос Ларина:
- Мертв? Все-таки, значит, взорвали… Да, уж. Дела плохи.
- Думаешь, Филипп уберет их? – спросил у Ларина другой голос.
- Скорее всего. Теперь студенты ему без надобности. Тут два варианта развития событий. Первый. Филипп убирает студентов. Второй, более вероятный, делает их иными.
- Один хлещи другого… - вздохнул голос. - Кстати, что говорит эта Наташа?
- Говорит, что из будущего. Говорит, что Филипп представлял им иных. Раскрутил студентов на убийство Глухарева и Серова. Еще они должны были ликвидировать некоего третьего. Неизвестно кто он. Его фотографии у Филиппа не было.
- Думаешь, врет?
- Нет. Говорит правду. Смысл ей врать? Девочка запуталась в ситуации. Как запутались и ее друзья.
- Кто бы не запутался-то? – хмыкнул незнакомый голос. – Попасть в прошлое, в игры гэбэшника перебежчика. Иные… Мне и то во все это с трудом верится.
- Мир интереснее, чем он кажется, - ответил Ларин. – Надо прекращать мучить Наташу. Я насколько это возможно, вытащил из нее информацию. Дальше давить нельзя. Сломаю. Есть место, куда её пристроить? Временно. Не в камере же ее держать.
- Есть комната в общежитие. На неделю продовольствием обеспечим. А дальше…
- А дальше, - перебил Ларин, - может и не потребоваться. В случае, если мы не остановим иных.
Голоса заглушил писк. Этот звук, монотонный, на какой-то запредельной низкой ноте, казалось, пронизывал все тело. Когда терпеть не осталось сил, Наташа сжала ладонями виски и натужно застонала.
Кто-то тронул ее за руку. Перед собой Наташа увидела напряженное лицо Ларина. Он что-то говорил. Но писк не давал разобрать ни слова. Ларин обернулся и что-то крикнул в открытую дверь. А потом, голова Наташи пошла кругом. Стены допросной поплыли, тело повело в сторону. В глазах стало темнеть.
Кажется, Ларин успел подхватить ее на руки, не позволив упасть Наташе на пол. Перед глазами было темно, и за миг, перед тем как отключиться, она услышала в голове голос Ларина:
- Опять, как тогда что ль? Лишь бы на этот раз не сковырнулась…
25 мая 1987 года. Секретный НИИ Х.
9:30
Полноватенький мужичок с залысиной на затылке, в роговых очках и белом халате, посветил фонариком в зрачок Наташи. Девушка уже пришла в себя и даже сидела на кушетке.
Помещение было похоже на больничный процедурный кабинет: белые стены, белый кафель на полу, белый, щекочущий глаза, свет ламп. Шкафы со стеклянными дверцами. Пробирки.
Щелкнув кнопкой фонарика, мужичок стал записывать что-то в тетрадь, спрашивая параллельно:
- Как вы себя чувствуете?
- Уже лучше. Намного лучше.
- В данный момент, головные боли, головокружение, панические атаки беспокоят?
Наташа прислушалась к своему организму. Полный штиль.
- Нет. Все в норме.
- Мы были вынуждены взять у вас анализы. К моему удивлению, результаты показали, что все в норме.
- Я знаю. Недавно я сдавала их в клинике. Все тоже было в норме.
- В гинекологии? – спросил мужичок, не отрываясь от переписывания результатов анализов.
- В городской поликлинике.
- Неужели вы не знаете? – он оторвался от листа и посмотрел на Наташу поверх очков.
- Простите?
- У вас девятая неделя. Гинеколога посещали? – мужичок вернулся к записям.
- Нет еще… Не успела, - все поняла Наташа.