— Так — то оно так. А что про Ргулов сказать можете?
— Ну это они у вас на материке редкость, здесь их побольше осталось. Хотя все равно мало, где их обитель я не знаю. Тебе в библиотеку ордена надо бы попасть, а то так диким и будешь, я слышала там, и старейшина их есть. Там нормальное обучение дают. Местные всё больше выродки, только форму менять и могут. Но я слышала, что вы даже крылья отрастить можете. Еще у вас связь особая должна быть с землей и камнем.
— Так как меняться-то хоть? И что за орден?
— Не беги впереди тролля дружок. Я тебе что, должна что — то? Ты мне кто? Радуйся, что не убью тебя и отстань.
— Спасибо и на этом.
— Ладно, могу попробовать один ритуал провести. Что и как изменится я и сама не знаю, — развела руками Нистиа, — а так ты все равно ничего не теряешь!
Я прикидывал разные варианты, по всему выходило, что стоит рискнуть, чего греха таить и жизни хотелось, и новых возможностей.
— А, была не была. Договорились. Что требуется?
— Раздевайся! Весь! — властно молвила женщина.
Надеюсь, это не то, о чем я подумал.
Когда я разделся целиком, Нистиа, я решил, даже про себя обращаться к ней так, запела на непонятном горловом языке, постепенно начиная кружить вокруг меня в танце. В пещере сгустился мрак, ощутимо повеяло холодом. Серебряные пряди ее волос сбросили с себя оковы чепчика, взметнулись, между ними проскальзывали высверки молниевых разрядов, сама она словно выросла.
С последними аккордами песни она подошла ближе. В руке ее, появился, невесть откуда извлеченный короткий жезл. Им она стала выводить неведомые линии и знаки по всему моему телу, лицу, рукам ногам, иногда отмечая отдельные места точками. От прикосновений кожа словно каменела.
Завершающим штрихом был удар этим посохом мне по темени.
Тьма. Эх — ма кутерьма! Где это я? Тело не чувствовалось, не было и боли. Старая тварь, лучше бы просто дал ей себя убить. В темноте сверкали ядовито-зеленым надписи, на неизвестном языке. Распадались на множество непонятных знаков, складывались в отдельные слова и предложения.
Знаки сложились в разборчивые слова: «Сила — это обычная, грубая мощь». А то я не знал. Истину мне открыли. Далее мелькнуло, что-то про ловкость и выносливость. Ничего не понимаю. Ерунда какая-то. Что к чему и для чего?
Мое невесомое тело тряхнуло, и я «вернулся» в мир. Стоило возвратиться, как звуки и запахи обволокли меня, грохот водопада, запах мокрой земли с вкраплениями хвои. Внезапно обрушившаяся тяжесть с непривычки пригнула к земле, не удержавшись, опустился на колено.
Напрягшись, я распрямился, так где тут у нас озеро было, надо бы себя рассмотреть, мне было жутко любопытно в кого опять превратился в результате ритуала, зла на бабку не держал, хотя на вопросы ей ответить придется, оглянувшись, я ее нигде не заметил. Тварь! Разорву! То ли меня поостереглась, то ли еще что. Хотя вряд ли я способен ее напугать. Я стал ей просто не интересен. Все, что хотела узнать — она узнала, а если стану опасен — она меня легко прикончит.
Озеро нашлось неподалеку. В нём, мерцая и давая свет, отражались, расположенные на своде, неизвестные мне кристаллы или колонии насекомых — находясь внизу я, не мог разглядеть, чем это являлось на самом деле.
Первые шаги давались с трудом, но каждый следующий — все легче, тело слушалось лучше и лучше, под поступью жалобно поскрипывала галька, устилающая берег. На себя, руки, ноги, по пути к озеру я старался не смотреть. Хотя уже догадывался, что снова там увижу.
Приблизившись, я взглянул на свое отражение. Чтоб моль эту дрянь поела. Снова все то же. На меня смотрел тот же ргул, что и после удара молнии. Никаких изменений. И как мне обратно перекинуться? Стоило об этом подумать, как тело скрутило. Каменный слой осыпался крошкой, да так что и следа не осталось, и я снова предстал в человечьем обличье. Так вот как это работает. Я напрягся сконцентрировал волю и попробовал представить себя ргулом. Сначало ничего не происходило, а затем тело от макушки до пят стало покрываться каменной броней.
Интересно, а отдельно часть тело преобразовать выйдет? Сказано — сделано. После недолгих экспериментов оказалось, что я могу отдельно покрыть каменной броней руку или лицо или прикрыть сердце. Замечательно.
— Не наигрался еще?
От вкрадчивого голоса и неожиданности я развернулся, сами собою, обнажились клыки и когти как мне показалось чуточку удлинились. Они у меня что? Как у кошек? Втягиваться могут? Хорошо если так.
— Да могут, и тебе не обязательно всегда в таком виде щеголять, людей пугать. Оделся бы. Таким стручком гордиться не стоит.
— Нормальный он у меня, — буркнул я, смутившись, и побрел к одежде.
— Просто подумай и примешь вторую форму.
— Я уже сам догадался, спасибо.
— Хороший мальчик, не ерничай мне тут! Все вопросы потом, чувствую, что ритуал удался. Ты должен стать сильнее, выносливее и обладать большей ловкостью, чем прежде. Мне нужно время чтобы доложить о тебе и решить, что дальше делать. Твоя задача расти и развиваться. Тренироваться, осваиваться с новой формой, перестать совать свой нос куда не стоит. И старайся не попасться.
— Кому не попасться?
— А я знаю? Наверно кому-то такой ты не безразличен будешь. Ступай, устала я от тебя. Потом сама найду.
Не успел я и рта раскрыть, как спиною провалился в портал и очнулся уже на горной гряде. Выше меня вздымались седые исполины, ниже склоны были покрыты лесом, слышалось разноголосье птиц и порыкивания животных. С гор ощутимо тянуло холодом.
Так, где это я? Вряд ли у бабки много сил открывать портал через весь остров, она сказала, что хранительница этого места, выходит я поблизости от Метаха. Как это я гор ранее не заметил? Совсем видать тогда головой повредился.
За всей этой кутерьмой я совсем запамятовал про своих гоблинов. Как там они у меня? Надо пойти проведать. И я весело насвистывая начал спускаться с холма.
Так, а что это у нас тут пасется?
Чуть ниже и правее, на выгоне поедало свежую траву стадо небольших рогатых животных, похожих на карликовых оленей. Эх, жаль лука нет, сейчас бы подстрелил оленятинку. С утра маковой росинки во рту не было. При мысли о еде живот оглушительно заурчал, да так сильно, что вожак стада поднял голову, увидел меня плотоядно посматривающего в его сторону и задал стрекоча. Стадо последовало за ним.
Пройдя с тройку километров, услышал знакомые гундосящие голоса, которые чавкали и лепетали:
— Гобло чует еду! Гобло голодный! Еда где-то тут! О да вот она!
Чего это они там поймали? Я минул куст разросшихся акаций и увидел, что же там изловили эти малыши. Лучше б не смотрел.
Испачкав в крови пасти, оба обгладывали тела двух крупных крыс. Даже шкурки с них не сняли. Мерзость.
Увидев меня, гоблины повалились на землю, уткнулись в листву головами и принялись заунывно верещать.
— Он вернулся, он вернулся!
— Да вернулся. Вы что тут устроили, окаянные? Немедленно приведите себя в порядок!
Гоблы резко подорвались и протянули мне обгрызенные тушки крыс:
— Еда! Ешь, пей, жуй хозяин!
— Тьфу на вас. Доедайте и за мной.
Гоблины быстро завершили трапезу, оставшимся шкурками утерли рты и руки и мы направились по направлению к Метаху. Нужно было утрясти вопросы службы с начальством и искать этот орден или поселение ргулов. Правильно бабка говорит, нужно расти и развиваться. Становится сильнее и значимее. Иначе без поддержки меня быстро прикончат. Я тут почти один, не считая пары гоблинов и никому не нужен. Никто не скажет прощального слова на моей тризне.
— Эй, чо встал! Проезд загородил! С дороги, капрал! От сильного толчка я чуть не отлетел на землю. Это кто такой дерзкий тут? Что со стражей себя так вести позволяет?
Толкнул меня здоровенный детина в латном доспехе, верхом на огромном жеребце пегой масти. Он сопровождал другого наездника. Белобрысого юношу одетого в гражданский бархатный камзол и не удостоившим меня даже взглядом.
— Что еще вдарить? — рыцарь замахнулся на меня мечом в ножнах и весело загоготав, удалился.