Этот подарок был только началом. На следующее утро в почтовом ящике Рон обнаружил старый выпуск «Ежедневного пророка» и очень этому удивился.
— Как в твоей почте мог оказаться «Пророк» за август? — спросил он, бросив статью на стол. — Старый номер, ещё и волшебной газеты. Сомневаюсь, что её выписывали твои родители.
— Ещё и эта жаба Амбридж на первой полосе, — пробурчал Гарри, но вдруг схватил газету в руки. — Подождите! Что это?
Его возглас привлёк внимание друзей. Гермиона тут же заглянула ему через плечо. На передовице не просто блистала Долорес Амбридж, как новоиспеченный «глава по комиссии по учёту магловских выродков», — это было не так интересно. А вот на ней, совсем не в тон платью висел тот самый медальон Салазара Слизерина.
Так они решились на вылазку в Министерство. Операция прошла успешно с некоторыми оговорками: медальон им всё-таки удалось заполучить, но пришлось распрощаться с комфортом и домом Грейнджеров. Оттуда они перенеслись в лес Дин, где пробыли больше месяца. Несколько раз Гермиона порывалась сообщить об этом Ремусу. Она успела соскучиться по нему и всей душой желала новой встречи. Если бы им удалось сохранить её дом, как убежище, всё было бы значительно проще. Теперь же каждое неосторожное действие могло их выдать, даже наскоро отправленный патронус. Поэтому снова и снова Гермионе приходилось сдерживать свои желания, чтобы сохранить их общую безопасность.
Однажды ночью неизвестный доброжелатель снова оставил им подсказку. Рон и Гарри накануне сильно поругались: из-за усталости и постоянного стресса у обоих накопился целый ворох обид, которые они не преминули друг на друга выплеснуть. Разойдясь по разным углам палатки, мальчики улеглись спать. Гермионе же совсем не спалось, и она решила выйти подышать воздухом. Именно тогда перед ней наконец появился ключ к разгадке.
Рядом с палаткой Гермиона заметила синеватый блеск. Это был патронус, не стоило и сомневаться. Она уже было подумала, что это от Люпина, но тут же осеклась. Он никогда не присылал телесного патронуса: это был волк — лишнее напоминание о его больной теме. Но если это было не от Ремуса, то от кого?
Нерешительно из-за угла показалось волшебное животное. Приглядевшись, Гермионе удалось его тут же опознать — серебристая лань ожидала, пока на неё обратят внимание. Но ведь лань была… Гермиона чуть не вскрикнула от внезапной догадки. Забыв о всякой осторожности, она последовала за патронусом в сторону трёх пышных елей.
Лань провела её через милую лужайку, присыпанную первым снегом. Рыхлая земля под её ногами заглушала шаги. Даже пожухлые листья уже не шуршали. Гермиона двигалась почти бесшумно, как и грациозное животное перед ней. Узкая тропинка, по которой она шла, вела к озеру. Ещё через несколько метров начинался крутой спуск, по которому зимой в детстве она любила кататься на санках. Пышная лесная полоса неожиданно обрывалась в крутой берег, что делало горку слегка экстремальной. Спускаться с неё было весело, а вот забраться обратно можно было с трудом. Именно в том месте заканчивалась область её защитных чар, но даже несмотря на это, Гермиона не отступилась. Подсознательно она чувствовала, что ей нужна эта встреча.
Чем ближе был спуск, тем громче стучало её сердце. Каждый шаг заставлял её передумать и скорее вернуться обратно в палатку. Ведь это могла быть ловушка. Кто знает, может Пожиратели решили отловить их по одному или же захватить кого-то в плен, чтобы шантажировать Гарри. Сомнений была тысяча, но они нисколько не меняли её решения. Она сама не понимала, зачем идёт туда. Обида? Злость? Желание отомстить? Стоило ей привести мысли в своей голове в порядок, разложить всё по полочкам, разобраться в чувствах, как вдруг новый удар под дых, разворотивший весь её скрупулёзный порядок в полнейший хаос. Да и чего она хочет услышать?
Подойдя к обрыву, Гермиона остановилась. Один шаг — и она покинет защищённую территорию, доверившись только собственной интуиции. Стоила ли её безопасность таких жертв? Она взглянула на озеро.
Серебристая лань неторопливо спустилась вниз, подошла к своему хозяину и, коснувшись его локтя носом, растворилась в воздухе. Фигура в чёрной мантии показалась ей неподвижной, словно тысячелетняя скала. Гермиона вздохнула. Отступать было уже поздно. Тогда она заметила, как чёрный капюшон спадает на плечи по тёмным волосам и загадочный помощник раскрывает своё лицо. Этот момент, казалось, длился бесконечно долго, но стоил того: наконец к ней обернулся Северус Снейп.
========== Глава 32 ==========
Сотни раз она прокручивала эту сцену у себя в голове, сотни раз представляла себе всевозможные сценарии их разговора, сотни раз после пыталась понять, зачем он так поступил с ней. Кому в радость были такие эмоциональные американские горки? Неужели он получал удовольствие от её мучений?
Едва спустившись с холма, Гермиона была вознаграждена едким комментарием.
— Я уж думал, вы не придёте, — сказал Снейп и как-то странно улыбнулся.
После этого ей сразу захотелось уйти. Может, это была провокация? Или ловушка? Она теперь не была уверена, что поступила правильно. Поверить предателю — не лучшая затея.
— Разумное сомнение, — вслух произнесла Гермиона и постаралась сохранить маску спокойствия на своём лице.
Снейпа, казалось, только обрадовало такое замечание.
— Очевидно, интуиция вас не подвела, — он повернулся к ней всем корпусом. — Вы ведь одна?
— Боитесь, что Гарри снесёт вам голову?
Сама не зная почему, она вдруг усмехнулась, хотя в этом не было ничего смешного. Гарри, действительно, ненавидел Снейпа ещё сильнее прежнего, и наверняка не удержался хотя бы от пылких обвинений. Убийство Дамблдора многие расценили, как откровенное предательство интересов Ордена, но только не Гермиона. Для неё это было личным оскорблением: не смерть директора, а ложь, продолжительная и очень хорошо замаскированная под нечто, чего они оба глубоко внутри опасались. Могла ли она представить, что Снейп неравнодушен к ней? Вернее это была уж слишком осторожная форма для будоражащей её воображение мысли. Мог ли Снейп испытывать к ней чувства? Мог ли… любить её? Ведь в конце концов этот поцелуй что-то да значил!
— Вы разобрались с медальоном? — Снейп полностью проигнорировал её вопрос. — Он уничтожен?
Ей хотелось в ответ нагрубить ему, осыпать остротами, поиздеваться. Откуда он знает про медальон? Знакома ли ему история с крестражами? И вообще не подослан ли он Волдемортом, чтобы всё разузнать? Его шпионский опыт и чудеса перевоплощений заставляли сомневаться в каждом сказанном слове.
Впрочем, если рассуждать здраво, то ценность этой информации не так уж высока. Волдеморт наверняка и сам почувствовал, как разрушается его душа. Если он узнает, что Гарри это сделал, что он знает, как ему победить, то что в этом плохого?
— Да, он уничтожен, — твёрдо произнесла Гермиона.
— Вы уже нашли следующий крестраж?
Снейп говорил деловито и был сильно взволнован. Его голос не дрожал, но интонации безошибочно указывали на отсутствие полного контроля. Гермиона научилась их вычислять. С этим знанием ей сделалось чуть спокойнее.
— Не терпится принести своему хозяину плохие новости? — она не сдержалась от сарказма.
Возможно, Снейп и правда решил с ней встретиться, чтобы выслужиться перед Волдемортом. Хотя это было совсем не в его стиле — гордый и самодостаточный он не стал бы лебезить даже под угрозой смерти. По крайней мере, Гермионе хотелось бы его таким видеть. Раболепие многих последователей Волдеморта её раздражало. Одно дело фанатики вроде Беллатрисы — с них никакого спросу, они просто сумасшедшие. Но люди, движимые какими-то мнимыми прагматичными целями или страхом вызывали только отвращение. Каким мерзким оказался Питер Петтигрю, предавший собственных друзей из зависти к ним? Крысой теперь была не его анимагическая форма, а он сам! Снейп никогда бы…
— Вас это не касается, — резко ответил зельевар.