— Вы слышали вопрос, мисс Грейнджер? — сказал зельевар. — Расскажите нам, где Поттер.
О таком развитии событий они не договаривались. Гермиона понимала, что ей стоит продолжить свою роль, продолжительно сопротивляясь, а затем назвать ложное место. Она уже приготовилась было к ответу, когда услышала за спиной голос:
— Я здесь, Снейп!
========== Глава 34 ==========
Для разыгравшейся в Малфой-мэноре драмы выход главного героя пьесы было поистине неожиданным поворотом. Гарри появился не один — за его спиной стоял основной костяк Ордена Феникса: Кингсли, мистер Уизли, Фред и Джордж, Билл, Сириус и, конечно, Ремус. Пожиратели остались в меньшинстве. Вот уж когда Беллатриссе пришлось пожалеть, что она отослала Сивого и его помощников. На мгновение повисла неловкая пауза.
— Мистер Поттер, — Снейп первым нарушил всеобщее оцепенение. — Кто бы мог подумать…
Вероятно, машинально он всё ещё продолжал держать Гермиону за воротник и при попытке встать потянул её за собой.
— Отпусти её! — вскрикнул Люпин, выступивший вперёд. — Немедленно отпусти!
Гермиона испуганно обернулась. Она никогда не слышала такого агрессивного тона от Ремуса, даже когда он отчитывал её во время боя в Министерстве. Но его вид обеспокоил её ещё больше: покрасневшее лицо ожесточилось почти как во время трансформации, что придало ему небывалое сходство с волком. Казалось, ещё секунда — и он разорвёт Снейпа на куски.
— Да у нас тут намечается настоящая вечеринка! — - Беллатриса оскалилась в безумной улыбке. — Позвали всех: и детей, и зверей…
— Заткнись, кузина! — с отвращением бросил Сириус.
Было непонятно, кто первым пустил палочку в ход, но перестрелку уже никто не смог бы остановить. Соперники быстро разбились по парам: Малфои ринулись атаковать Уизли, кузины Блэки начали выяснять свои семейные дела, а Люпин двинулся к Снейпу. Дуэль последних Гермиона хотела видеть меньше всего в своей жизни.
Ремус атаковал сразу. Он был хорош в поединках, но никто даже представить себе не мог, как он орудовал палочкой в гневе. Заклинания сыпались одно за другим, и за движениями его палочки было практически невозможно уследить. С неиссякаемой энергией он не давал Снейпу возможности атаковать в ответ.
Этот поединок был образцовым по своей технике, и его стоило бы записать на плёнку для показа в дуэльных клубах. Сперва Снейп значительно уступал, так как был застигнут врасплох. Его палочка отлетела в сторону уже после первого Экспеллиармуса, но каким-то невероятным и грациозным приёмом ему удалось вернуть её уже в следующую секунду. Гермиона успела заметить лишь взметнувшуюся чёрную мантию. Противники двигались, как волшебные шахматы — две последние фигуры на пустой доске: белые ферзь с каждым новым шагом ставил шах чёрному королю, а тот в свою очередь отходил на безопасную позицию. Первая серия атак Люпина заставила Снейпа отступить на несколько шагов назад. Ремус практически обезоружил его, стремительно оттесняя к дальней стене. Ещё немного — и он выбил бы палочку из рук зельевара. Лишь на мгновение Люпин отвлёкся: взглянул на Гермиону, чтобы убедиться, что её не задели заклинания.
Разумеется, Снейп воспользовался промедлением своего соперника. Без театральных взмахов он выпустил из палочки серию заклинаний, которую было невозможно отбить без должной концентрации. Именно это и случилось: Ремус отлетел в сторону и рухнул на пол, обронив палочку. Гермионе не хватило воздуха, чтобы вскрикнуть, но из последних сил она приподнялась на локтях.
Тут же рядом с ней оказался Снейп. Хаотичные движения и тяжёлое дыхание говорили о том, что он не намерен был продолжать поединок. Его пальцы сомкнулись на её плече, а взгляд в ускоренном режиме просканировал всё тело. Наверняка он, как и Люпин, беспокоился о том, чтобы в неё не отлетели осколочные заклинания.
Его рот открылся было в попытке что-то сказать, но слова не успели вырваться наружу. Гермиона смогла лишь взглянуть ему в глаза перед тем, как его смело волной волчьего гнева. Ремус, словно дикий зверь, набросился на Снейпа, повалив его на спину. В его руках не было палочки — обезоруженный, он даже не попытался её отыскать. Вместо этого со всей ожесточённой животной силой он ударил зельевара кулаком в грудь, после чего резко перекатился вместе с ним на спину, а затем обратно. Горохом по полу зазвенели чёрные пуговицы, оборванные с сюртука. Гермиона застыла на месте, не в силах поверить в реальность происходящего.
Если в поединке на палочках Снейпу удалось одержать тактическую победу, то в рукопашной борьбе у него ничего подобного не вышло. Люпин оказался сильнее: как бы зельевар не пытался оттолкнуть его руками или ногами, ему не удалось побороть соперника. Придавив его собой, Ремус нанёс стратегически важный удар в солнечное сплетение, а уже затем принялся бить куда попало. Его кулак чуть не сломал Снейпу нос и уже готов был снова отпечататься на его лице. Если бы не Гермиона, он вполне мог забить зельевара до полусмерти.
— Хватит! — закричала она. — Прошу тебя, остановись! Ты убьёшь его!
Но даже её слов было недостаточно. Ремус был ослеплён своим гневом. Тогда Гермиона взглянула на Снейпа и попыталась мысленно обратиться к нему. «Аппарируй, пожалуйста!» — взмолилась она, с надеждой посмотрев в его глаза. Внутри неё загорелась надежда, что здравый смысл и инстинкт самосохранения пересилит его задетое эго, потому он предпочтёт исчезнуть живым, пусть и позволив сопернику себя победить. Снейп, чьё лицо уже было залито кровью, успел перехватить её взгляд. «Никому не слова о том, что я помогал тебе», — услышала Гермиона в ответ. Люпин замахнулся было в очередной раз, но только рассёк рукою чёрный дым.
— Трус! Чёртов трус!
С досады он звонко стукнул кулаком по паркету. В зале повисла тишина. Малфои уже давно были обезоружены, а Беллатрису Сириус парализовал Петрификусом Тоталусом. У поединка Снейпа и Люпина было гораздо больше зрителей, чем они могли представить. Никто не решался вклиниться и помешать им.
Ремус всё ещё не двигался с места. Его порывистое дыхание разносилось с эхом по залу. Гермиона видела, как он дрожал — остаточный синдром после сильнейшего нервного перенапряжения. Ему был необходим не один час, чтобы прийти в себя. И всё же у него хватило сил подняться на ноги и заплетающимся шагом подойти к ней. Рухнув на колени рядом, Ремус трясущимися руками коснулся её щеки.
— Ты… ты в порядке? — робко спросил он.
По сравнению с ним она была в порядке. Даже пытки Беллатриссы, от которых ей уже удалось немного оправиться, не привели её в такой шок, как ярость Ремуса. Она не знала, какая перспектива испугала больше: то ли то, что он может убить Снейпа, то ли то, что сам может угодить под Аваду. Страх делает с людьми страшные вещи. В том числе и страх за жизнь тех, кого мы любим.
Внезапная боль, пронзившая её плечо, заставила Гермиону опомниться. Таблетка Снейпа перестала действовать, а Люпин слишком сильно вцепился в неё. Она поморщилась от неприятных ощущений.
— С ней всё хорошо, Ремус, — к ним подлетел обеспокоенный Сириус и торопливо принялся «отдирать» Люпина от неё. — Тебе нужно успокоиться, приятель.
В тот момент волна усталости волной обрушилась на Гермиону. Вместе со способностью ощущать боль вернулось и чувство полной опустошённости. Каждая клеточка её тела отчаянно вопила о том, что организму срочно нужна перезагрузка. Звуки происходящего вокруг вдруг приглушись, и Гермиона наконец потеряла сознание.
Ещё пару дней она провела в постели. Её покой тщательно охраняла миссис Уизли, отгонявшая всех желающих справиться о её самочувствии прежде, чем они успели бы открыть рот. Даже Ремуса, прорывавшегося к больной с самого начала, она выпроваживала самыми пыльными вениками.
— Девочке нужен покой! — заявляла миссис Уизли, разворачивая Люпина за плечи. — А ты весь как нарл перед зимней спячкой. Выпей отвар ромашки и приди наконец в себя!
На третий день Гермиона уже полностью оправилась и пожелала присутствовать на собрании Ордена. Обстановка за столом была слишком напряжённой: ощущение грядущей катастрофы дамокловым мечом висело над каждым волшебником. Гарри дали слово первому, и ему пришлось всё рассказать о крестражах. Расспрашивали его с пристрастием: сколько, где, когда откуда. В какой-то момент Гермионе показалось, что члены Ордена допрашивают Поттера и при этом не очень ему верят. Впрочем, поверить в происходящее действительно было нелегко. Не то, чтобы Волдеморт никогда не убивал людей, — его жертв было предостаточно — но сама мысль о том, что он умышленно разделил свою душу на семь частей, приводила в ужас.