— Освобождайся. И тогда я тебя в пыль разотру. — совершенно внезапно полыхнула пламенем Хуа, скорчив столь устрашающее выражение лица, что я невольно дёрнулся.
Да уж… Не будет преуменьшением сказатрь, что в такой ярости я её никогда не видел.
— Подтверждаю. — но не согласиться с ней я не мог.
Убедившись в том, что тварь окончательно запечатана и не вырвется прям щас, я резко дёрнулся обратно к близняшкам.
— Великолепно… — прошептала слабеющим голосом девушка. — Наша разработка сработала… Но не буду оттягивать момент прощания… — больше даже не кашляя, продолжила она, оглядев нас с Хуа, упавших перед ней на колени. — Это будет… Ну очень… Даже крайне эгоистично с моей стороны… Но… Прошу… Станьте воплощениями придуманных нами легенд… Защитите этих слабых, хрупких, но так понравившихся нам смертных этих земель… Они ведь тоже могут оказаться на вашем… Месте. Пообещайте…
Я всегда относился к драмам и трагедиям с предубеждением и насмешкой. Считал, что это всё переигрывание и в реальности таких эмоций не испытывают, что разумные в этой же реальности не столь сентиментальны… Ха!
Рефлекторный удар кулака об землю крайне ясно поведал ошибочность моей позиции. И понял я это только сейчас, потому что в безопасном двадцать первом веке моей реальности весьма сложно пережить потерю, которой, к слову, я сам стал бы для родных, не будь почти круглым сиротой.
Аргх!
— Обещаю. — переполненный эмоциями голос Хуа вырвал меня из размышлений. Посмотрев на склонившуюся над подругой девушку, схватившую руку умирающей, я тяжело вздохнул, прикрыл глаза и произнёс:
— Обещаю.
— Вот и славно… Не слишком переживайте на наш счёт. Мы довольны смертью при защите таких же разумных созданий, как и мы, да…
Я накрыл лицо ладонями и помассировал его, пытаясь прогнать нахлынувшие чувства. Да уж, сам от себя не ожидал такой эмоциональности… И ведь я понимал, что в героическом эпосе бывают мрачные моменты, но уж не думал что они произойдут так скоро.
Да уж… Я даже не подозревал, насколько сильно я привязался к этим девушкам за десяток с хвостиком лет. Казалось бы, малый срок по моим нынешним меркам, но…
Распахнув глаза, я оглядел одинокую фигурку Хуа, и тут до меня, идиота эдакого, допёрло наконец, что кое-кому тут намного хуже, чем мне, имевшего много друзей и до близняшек!
…Но мой рывок остановил её взгляд.
Вместо голубых или нежно-красных радужек, на меня глядели багрово-алые, в которых отражалось лишь…
…Зло.
Но наваждение спало также быстро, как и появилось, вследствие чего я продолжил своё движение.
— Винлин… — прошептала девушка, когда я её обнял. — Отец говорил, что смерть всегда идёт рука об руку с путём воина… Но почему… Почему это так…
— Точный ответ вряд-ли кто знает. — пробормотал я, прижимая Хуа к себе ещё сильнее. — И тебе сейчас ведь не объяснения нужны, да?.. Не сдерживайся. Тут можно плакать. Даже воинам вроде нас. — со вздохом продолжил я, пялясь в одну точку.
Через секунду Хуа тихо зарыдала мне в грудь. Да и я… Не сказать, что плакал, но слезливость в глазах мною ощущалась весьма отчетливо.
Всю ночь мы молча просидели возле тел близняшек, ставших медленно растворяться в золотых частичках. Особенность тел божественных рас. Материя после смерти её обладателя разлагается, а вот магия рассеивается. Те асы или ваны, кто сильнее связал свою жизнь с магией растворяются быстрее, а вот у обычных воинов этот процесс может растягиваться на месяца.
Свои традиции захоронения в Ванахейме и Асгарде имелись, и в большинстве случаев тела растворялись уже в земле, оставляя курганы пустыми. Однако колдуны были лишены возможности подобного почтения их памяти. Впрочем, мы могли бы успеть, но… Почему-то ни мне, ни Хуа не хотелось прервать процесс рассеивания их тел. Да и сами близняшки бы не одобрили, верные традициям Заклинателей Небес, которые не подразумевали захоронения.
Когда наступил рассвет, мы наконец опомнились.
— Как же так… — пробормотала Хуа, для которой смерть сородича, как и для меня, была делом понятным, но чем-то крайне далёким. Выходцы из двадцать первого века и ваны в этом моменте удивительно схожи. Это такие же как и я, асгардцы, более воинственны и спокойнее относятся к концу жизни, даже если он наступает внезапно. Наверное поэтому я легче пережил смерть подруг?.. А может всё дело в том, что я когда-то был человеком, которые умирают намного чаще долгожителей?
— Теперь мне не хочется называть людей смертными, да и другие маложивущие расы тоже… — столь же невнятно пробормотал я, склоняясь над окровавленными одеждами близняшек.