Глава 4
Вот уже неделя, как Сашка работал мусорщиком. Каждый день он перевыполнял план, за что ему ежедневно капало 100 кредитов, о чем каждый день торжественно объявлял Ворн.
Сашка так и не понял, он прикалывается, издевается, или действительно верит в то, что говорит? Хотя, судя по хватке Ворна, последнее точно отпадало.
С другими работниками он уже подружился, причем помогли в этом, как ни странно, рогулы. Через три дня один из них вдруг обнаружил, что у них появился новенький. Подойдя развязанной походкой к Сашке, дурно пахнущее чмо стало качать права, заявив, что Сашка «арталь», и вообще он должен отдать свои деньги ему, а не то его кореша Васл и Тарс объяснят быстро, что почем. Работники в это время как бы занимались своими делами, но Сашка нутром чуял, что к нему привлечено все их внимание. Отступать было нельзя — один раз дай слабину, и уроды будут отбирать у него заработанные кредиты каждый день.
— Вали под шконку, мудила — сказал это Сашка абсолютно спокойно, приняв для себя, что побоище будет неизбежным.
— А ты урод! — взвился рогул — Тарс! Васл! Арталь охренел!
Рогулы, сидевшие в углу, вдруг резко вскочили и понеслись на Сашку, а чмошник попытался нанести первым удар.
Именно попытался. Сашка не зря поставил себе на изучение базы гардаррских коммандос — сейчас у него были изучены пять уровней базы по рукопашному бою, шестая во всю училась. У Сашки не было практических занятий, но знания взяли свое — он увернулся от удара и сам вдогон ударил рогула в его огромный живот. Тот провалившись вперед, согнулся пополам, да так и остался лежать, тихо завыв. Двое подбежавших уже представляли собой проблему. Спарринг с ними был быстрый, но вымотал Сашку до предела — выскочив вбок, так, что один рогул стал закрывать другого, Сашка, даже ценой пропущенного удара кулака, прошедшего по касательной, но болью отозвавшегося в левой ключице, нанес удар в кадык рогула. Схватившись за горло, рогул присоединился к лежащему собрату. Третий рогул не удовлетворился увиденным результатом, и бросился на Сашку, наверное, рассчитывая, что возьмет своей массой и габаритами — он действительно напоминал гориллу. Рогул не знал земную поговорку — «Чем больше шкаф, тем громче падает». Сашка понял, что в силовом противостоянии шансов у него мало, и, подпрыгнув (сам от себя такого не ожидал!) нанес удар пяткой прямо в лоб рогулу. Видимо, удар выбил из того последние капли и без того скудного умишки. Рогул затормозил, взгляд его затуманился. «Крепкая обезьяна» — подумал Сашка. Удар «по яйцам» считался всегда неспортивным, ну да он сейчас не на стадионе, думал Сашка, нанося рогулу удар со всей силы. Рогул потерял сознание, и как стоял, грохнулся мордой об пол.
И тут случилось то, что Сашка не ожидал. Трое работников как один подскочили к упавшим и стали метелить их, выбивая из лежачих последний дух.
— Стоп! Хватит! — заорал что есть сил Сашка. Отвечать за тех, если кто-то из чмошников «поставит кеды в угол», ему не хотелось. Неохотно работники отошли от бесчувственных туш.
— Ты прости, не сдержались… — сказал, подойдя, один из работников. — Эти твари терроризировали всех, отбирали последние кредиты… Спасибо тебе! Я Надей, это Кукша… Тот Миран…
В этот момент самый первый подошедший к нему рогул застонал, перевернувшись на бок.
— Много они у Вас денег забрали? — спросил Сашка работников.
— Считай, с каждого в день сотню кредитов. Били всей толпой, пока мы не отдавали.
— Теперь они будут каждый день сотню выплачивать. — жестко сказал Сашка, обернувшись к скулящему — Слышишь, урод? С вас каждый день по сотне кредитов. Или конец вам. Яйца откручу. — специально спокойным голосом произнес Сашка…
Знал бы кто как в этот момент у него билось сердце. «Вот тебе и практика по рукопашному бою…» — подумал он.
— Начфальник… Детки малые, Женка в борделе подрабатывает… — скуля, фуфлявило чмо, разводя на жалость.
— Женка, говоришь… Детки… — ласково спросил Сашка, глядя на рогула. И тот понял — его сейчас будут мочить.
— Не убивай!!! — взвыл рогуль. — Я все отдам. Женка отработает!! А хочешь, она тебя обслужит? Я только свисну, она тут как тут будет! И их жены тоже придут! — показал он на собутыльников.
…
Рогулы со стонами уползли на койки. Пузатый, имени которого Сашка так и не узнал (да и не интересно ему оно было), действительно с кем-то связался, и через полчаса в их казарме подъехали три ховера, привезшие трех жриц любви. Поохав для проформы над видом своих «любимых и единственных», они сразу перешли к делу. Быстро сняв с себя что на них было (а было немного — стринги и лифчик, прятавшиеся под плащиком), они сразу деловито спросили — кто будет первым?