— Хорошо, — я крепко привязал Метеора и Грома в тени, на участке с самой сочной травой, чтобы им было, чем заняться, пока нас не будет, и проверил узлы. — Гениальная идея с тыквами. Только ты Байрон, так и не рассказал мне, как именно убить жука-оленя. Мой клинок не справится с его панцирем?
— Да, в крайнем случае можно использовать и оружие, но мы не любим махать мечами почем зря. Не говоря уже о том, что это будет крайним неуважением к животным, — расплывчато отвечал на мои вопросы Байрон, пока мы шли по следам жука.
Я вообще потерял нить нашего разговора и не понимал, о чем говорит Рамзи. Чем больше мы углублялись в лес, тем больше встречали в земле борозд. — Какая разница, как именно убьют жука-оленя?
— Олени хорошо рыхлят почву, благодаря им здесь могут расти грибы, корни деревьев не засыхают и не гниют. Они помогают лесу, пока здесь есть эти жуки, он будет жить, — объяснял мне Байрон, как маленькому ребёнку. — Однако если позволить им буйствовать во время их периода половой активности, они так тут всё перекопают, что деревья начнут гибнуть. Охотники поддерживают баланс, поддерживая хрупкое равновесие этого биома. Охотник обладает силой и знаниями, может перебить всех живущих здесь жуков-оленей, но он никогда не сделает этого, потому что знает, какую большую пользу они приносят лесу. И мы уважаем жуков-оленей за это.
Байрон улучил минутку, чтобы бросить на меня загадочный взгляд через плечо. Я уже понял, что он хочет сказать мне что-то важное, но никак не мог уловить его основной посыл.
— Ты все еще не сказал мне, как правильно убить жука-оленя, — ответил ему, рассматривая низко свисающие ветви деревьев. Они придавали этой части леса какую-то не здоровую, слегка зловещую атмосферу.
— К большому терпению придет и умение, друг мой… — усмехнулся Рамзи, остановившись на небольшой лесной поляне. Он смотал веревку с тыквами.
Я наконец-то понял, что именно меня смущало всё это утро. — Подожди, Байрон! Я ведь знаю эту поговорку, её говорят на моей родине! Откуда ты это знаешь?
Я вспомнил все, что он говорил за сегодняшний день, и понял, что Байрон невзначай уже несколько раз подбрасывал между строк привычные фразочки, которые я много раз слышал на Земле.
В любви и на войне все средства хороши. Гордость предшествует падению. А еще он иногда называет сезоны годами, чего я не слышал больше ни от одного другого человека на этом острове.
К большому терпению придет и умение.
К месту использовать эти выражения мог только человек, который был хорошо знаком с культурой Земли.
— Хочу, чтобы ты знал… Мне не хотелось обманывать тебя из каких-то дурных побуждений, мне просто нужно было убедиться, — проговорил Байрон Рамзи и по его лицу проскользнула тень…
— Что все это значит? — вразумительно ответа от него я так и не получил, потому что земля затряслась прямо у нас под ногами. Примерно так и начинаются фильмы ужасов. Сука!
— О, Макс! Я же не сказал тебе самого главного! — Я повернулся к нему, и напряг слух, чтобы услышать за треском веток и разрываемой жуком земли хоть что-то. — Чтобы убить жука-оленя, нужно поймать его за рога и просто свернуть шею.
И тут, из-под земли вырвалось огромное существо. У него было восемь волосатых лап, как у тарантула, огромная башка и пара убийственных клешней. Он выскочил так внезапно, что даже самый бесстрашный герой мог наделать в штаны от ужаса.
Конечно.
Просто схватить эту тварь за рога и свернуть голову.
Это же так легко. Дьявол.
Глава 8
Жук-олень щелкал клешнями и слюнявыми челюстями, он смотрел на нас множеством блестящих глаз разного размера.
Рога у него были, как у обычного оленя, только в сотню раз больше, глаза расположены по обе стороны черепа, похожего больше похожего на наковальню, чем на голову.
Тварь была в яросте из-за того, что вместо сексуальной самки увидела двух наглых Ашеров.
— Байрон? — позвал своего напарника по охоте, потому что он бесшумно исчез из моего поля зрения, как гребаный ниндзя. И как он только это сделал с такими-то габаритами?
— Доверься мне, Макс, — раздался его низкий голос откуда-то сверху. Подняв взгляд вверх, увидел, что он вскарабкался на дерево, на самый верх.
— Какого черта ты бросил меня здесь одного? — старался возмущаться как можно тише. — Это что, такое посвящение? Типа «Добро пожаловать в наш мир! Чтобы тебя уважали, ты должен доказать, что у тебя есть яйца. Но только смотри, не сдохни». Я правильно понял?