— Под лучшей компанией вы, конечно, имеете в виду Адлера Бёрнса, — поставил свой арбалет на землю рядом с кожаным футляром, чтобы опереться на приклад. — Если до вас еще не дошли никакие сплетни, позвольте ввести вас в курс дела: праведный суд клинка, усовершенствованного вашим сыном, решил, что ваш обожаемый зять не достоин жизни. И ему, и мне не понравилось то, что мы увидели, поэтому пришлось отрубить этому ублюдку голову.
Лонг озадаченно нахмурился, его серые глаза забегали, он пытался оценить, действительно ли я такой смелый или накидываю на себя пуха.
Спокойно встретил его взгляд. Мое лицо по-прежнему ничего не выражало.
В этой битве взглядов мне казалось, что в голове этого человека проносится миллион возможных сценариев, он взвешивал и обдумывал каждый вариант. В какой-то момент я даже решил, что он просто нападет на меня здесь и сейчас, но он был слишком хитер и расчетлив, чтобы совершить такую опрометчивую глупость. Нет, он не сделал бы этого так открыто и необдуманно, особенно после того, как пытался убрать меня руками Уолтера.
Он был не только чертовски силен, но и не обделен умом. Зная его детей, в этом нельзя было сомневаться. Так что придется хорошенько постараться, чтобы убрать его.
Наконец Дастин принял какое-то решение. Он сцепил руки за спиной и расправил плечи. Это привело к тому, что он стал выглядеть еще крупнее. Так это он еще сутулился?
— Я получил твое письмо. И пришел, чтобы обсудить все детали нашего поединка, — проскрежетал не самый приятный из моих новоприобретенных родственников. Он всегда так разговаривает? Как будто кто-то водит гвоздем по стеклу.
— И зачем же ты явился сюда сам? — спросила Шелли. Она прошла вперед и встала передо мной, пытаясь прикрыть хрупкой фигуркой от своего жестокого отца. — Почему не прислал поверенного?
— Ты думаешь, твой отец слишком стар, чтобы преодолеть путь из Бронзовой Гавани? Неужели это забота? — гадко усмехнулся он. — Думал, ты хорошо усвоила урок о том, что никогда и ни при каких обстоятельствах не стоит недооценивать людей.
— Никто тебя не недооценивает, все мы прекрасно знаем, что ты крепкий старик. Да и о твоем состоянии здесь никто не волнуется, — вмешался Сет. Они с Ритой встали со мной в один ряд, по правую руку. — Поверь, мы все знаем, на что ты способен. Но нам так же известно, что ты не из тех, кто опустится до обычной работы. В конце концов, разве не говорит об этом ситуация с Ашером Уолтером? А теперь ты здесь. Закончились приспешники, некого послать вместо себя?
— Было время, когда ты относился ко мне с большим уважением, мальчик, — прорычал Лонг и сделал шаг вперед, собираясь ударить Сета.
Я тормознул этот порыв, выстрелив в него из арбалета, который так и остался заряжен тростником. Пока они спорили, прицелился ему в ноги, облако зеленой пыли заставило его остановиться.
— Надеюсь, вы больше не собираетесь давать мне повод прикончить вас здесь и сейчас. Хотя, можете продолжать, это сэкономит мне уйму времени, — со звонким щелчком перезарядил оружие, вставив в него уже настоящий болт. — Я согласен с Сетом. Вы пришли не просто для того, чтобы обсудить пару мелочей, касающихся нашего поединка. Есть еще что-то, и советую сразу сказать об этом, иначе следующий выстрел будет настоящим.
— Мне будет приятно стереть это высокомерие с твоего лица, Медведев, — он резко рассмеялся, как будто услышал отличную шутку. — Но ты прав. Я хотел лично передать тебе приглашение одно из самых элитных объединений Ашеров на острове Сканно. Это старейший клуб, и по традиции достойного Ашера приглашает в него тот, кто вызывает его на поединок. Если я потерплю неудачу, ты сможешь занять мое место.
— Вы хотите пригласить меня в свой клуб прямо перед нашей смертельной схваткой? Что за бред? — его приглашение было верхом абсурда. — Сказал бы, что это мило, но уверен, за этим кроется какая-то гадость.
— Поверь, я делаю это не по доброте душевной, можешь не сомневаться, — его лицо скривилось от отвращения. — Этого требуют от меня правила клуба, чтобы при любом исходе в составе сохранилось священное число в шестьдесят четыре члена.
— А что, если я не хочу быть в вашем клубе? — меня и так выводили из себя эти политические дела, еще и клуб этот свалился на голову. Наверняка принадлежность к этому элитному сообществу сопровождалась вагоном проблем, решать которые у меня не было никакого желания.