Однако кое-что омрачило этот прием. Чем ближе мы подходили к залу, тем больше Рита замедляла шаг. В конце концов она совсем остановилась, ее рука безвольно выскользнула из моей.
— Рита? — ее состояние меня очень беспокоило.
Она не отреагировала, продолжила стоять и смотреть на зал, прижав острые ушки к макушке. Мы с Шелли отвели ее в сторону, чтобы не мешать непрерывному потоку знати проходить в помещение.
— Дорогая? — Шелли положила ладонь на побледневшую щеку кошки.
— Мне очень жаль, — Рита, вроде, вышла из своего кратковременного транса, но выглядела все такой же удрученной. — Честно говоря у меня остались не самые приятные воспоминания об этом месте. Я была здесь всего два раза, в первый — меня подавали на аукционе, во второй — мы могли потерять нашего любимого мужа. Постараюсь выбросить это из головы.
Я обнял ее и прижал к себе.
— Мы не обязаны делать это, котенок, — напомнил ей. — Мы не должны спасать Энджи только потому, что этого больше никто не сделает. Она сама довела ситуацию до такой критической точки своими поступками и отношением к людям.
— Ты прав, — согласилась она, приподняв уши. На лице появилось выражение решимости. — Но мы сделаем это, потому что никто не заслуживает участи попасть в руки торговцев.
Ее слова и серьезность тона напомнили мне, что хоть мы и вырядились, как на веселую вечеринку, это мероприятие не будет похоже на те, на которых мне уже довелось покупать. У меня не получится расслабиться и от души повеселиться, потому что на аукционе будут торговать людьми. И будет хорошо, если их выкупят более-менее адекватные Ашеры.
— Ты уверена? — спросила феникс, поправляя платок, заплетенный в волосы Риты.
— Вы рядом со мной, я справлюсь, — улыбнулась она, и грозовые тучи в ее взгляде рассеялись.
Рита взяла нас за руки и уверенно повела в большой зал, проявляя истинную храбрость и решительность, которых ей было не занимать.
В боевом зале мало что изменилось с тех пор, как мы побывали в нем несколько дней назад.
На утоптанной земле арены уже началось какое-то развлечение. В кои-то веки я был не участником, а зрителем, мне было интересно оказаться на трибунах, а не на «сцене».
На небольших столиках уже были расставлены кувшины с ягодным вином и тарелки с типичными сканнийскими угощениями — жареными фиолетовыми морковками, свежим хлебом и мясом, которое долго томилось в чугунных котлах.
На арене происходило что-то вроде гладиаторских боев. Человек, похожий на осу, с четырьмя руками и двумя мечами сражался с огромной жабой без рук, зато задние лапы у нее были просто огромные. Жаба пыталась зацепить осу длиннющим шершавым языком, но стоило ей только приблизиться, как меч рассекал воздух и отсекал язык под самый корень. К слову, новый вырастал за считанные секунды.
Это зрелище было до странного захватывающим и отвратительным одновременно, оно отбило у меня аппетит, который разыгрался от ароматов тушеного мяса.
— Какое же это варварство! — ядовито выплюнула Шелли. Не знаю, от чего она дрожала, от ярости или от холода, но на всякий случай снял мантию и накинул на ее обнаженные плечи. — Они оба попадут на аукцион?
— Хороший вопрос, — сказал я, и мы с фениксом одновременно посмотрели на Риту, которая подозрительно притихла.
— Бои обычно происходят во втором акте, а это значит, что мы пропустили первую треть мероприятия, — сказала она безжизненным голосом. — Парад плоти уже закончился. И хорошо, всегда ненавидела эту часть.
Кошка замолчала, она сидела и так сильно сжимала кулаки, что костяшки ее пальцев побелели.
— Эй, — прошептал ей на ухо и протянул свою руку, чтобы у нее было, за что держаться, и она не теряла связь с реальностью. — Я с тобой.
Словно очнувшись от воспоминаний, она покачала головой и медленно моргнула. Рита оглядывалась вокруг так, словно только что заметила, что добровольно вошла в логово льва, и очень сильно сожалела об этом решении.
— Дорогая, — еще раз обратился к ней, осторожно взял за подбородок и повернул голову, чтобы она смотрела только на меня. — Я здесь, Рита. С тобой ничего не случится, обещаю тебе.
Она протяжно выдохнула, прикрыв глаза. По ее щекам скатилось несколько слезинок, они размыли кое-где узорчатую маску, но в целом ничего критичного с ней не случилось.
Это зрелище было настолько же красивым, насколько душераздирающим. Уже через несколько мгновений Рита открыла глаза и лучезарно улыбнулась, как будто эта печальная картина мне только привиделась.
— Я знаю, — она сжала мою руку, сделала глоток вина, а потом положила голову мне на плечо и пролежала так некоторое время.