— Я знала, что ему это понравится, — шепнула она. — В последнее время он стал очень тревожным. По ночам ходит без сна. Мы с Ритой стараемся занять его чем-то добрым, пока ты весь в тренировках.
— Серьёзно? — удивился я, глядя, как Грэг осторожно опускает шмелиху в новый улей. Его движения были полны почти священного трепета. — Даже не заметил. Вы с Ритой большие молодцы. Но всё равно… это знак. Мне надо больше времени проводить с ним.
— Он всё понимает, — Шелли крепче сжала мою руку. — Он гордится тобой.
— Я знаю. Но… — вздохнул я, чувствуя, как внутри поднимается знакомая тяжесть. — Я хочу, чтобы он чувствовал себя моим сыном. По-настоящему. А не просто каким-то приложением к моим делам. Я сам когда-то был на его месте. Когда на тебя не смотрят, не слушают. Когда ты для них — просто мебель…
Слова застряли в горле. Воспоминания были свежими и горькими, будто только вчера.
— Я не понимаю, как можно было не заметить такого человека, как ты, — прошептала Шелли и прижалась ко мне щекой. — С того самого дня, как я тебя увидела, ты живёшь в моём сердце. Даже когда я сплю.
Я поцеловал её в макушку, пряча улыбку в её тёплых золотистых волосах.
— Фу, паааап! — донёсся снизу возмущённый голос Грэга.
Я расхохотался и, не теряя ни секунды, бросился к нему, поймал и прижал в медвежьи объятия.
— Эээй! — заорал он, брыкаясь и смеясь.
— Тебе не обязательно ждать таких моментов, чтобы звать меня папой, — сказал я, прижимая его крепче. — Правда. Чем чаще будешь это говорить, тем роднее это станет.
Он замер у меня на руках, будто обдумывая каждое слово.
— То есть… мне правда можно? — наконец выдохнул он, такой растерянный, что я сам чуть не растрогался до слёз.
Я опустил его на землю, встал на колено, чтобы быть на одном уровне с ним, и положил руки ему на плечи.
— Только если ты сам захочешь, — ответил я спокойно и уверенно.
Его лицо светилось внутренним теплом. Я знал: этот момент он запомнит надолго.
Мы развернулись к Шелли, и я спросил:
— Что дальше?
— Теперь — переселить остальных, — улыбнулась она.
И тут в теплице раздался звонкий голос Риты:
— Шмели? Только не говорите, что я всё пропустила!
Шелли, смеясь, махнула ей рукой:
— Как раз вовремя, дорогая. Хочешь помочь?
— Только скажи, что делать! — Рита вспыхнула радостью, как девчонка.
— Встань под ульем, — скомандовала ей Шелли, показывая рукой. — Теперь подними клетку повыше и открой дверцу.
Рита всё сделала аккуратно, хотя в её глазах плясали искорки волнения. Когда дверца приоткрылась, Дебора, сидевшая уже в улье, вытянула шею и издала высокую звонкую трель, похожую на хрустальный перезвон.
В ответ в клетке вспыхнуло движение — один за другим шмели начали расправлять свои прозрачные крылышки, похожие на витражное стекло. Их звонкие голоса откликались на зов королевы, и один за другим они вылетали наружу, взмывая к потолку, словно капли света.
Теплица наполнилась музыкой крыльев и тихим, живым светом.
Все мы, затаив дыхание, с каким-то детским восторгом наблюдали, как величественные маленькие шмели пели и кружились под самой крышей. Они плавно спустились к ульям и начали сновать вокруг, словно выстраивая в воздухе невидимые узоры. Всё это походило на парад мыльных пузырей: их крошечные крылышки мелькали так быстро, что в солнечных лучах вокруг каждого из них появлялись переливающиеся ореолы, мерцающие всеми цветами радуги.
Я поймал себя на том, что не могу оторвать взгляд — настолько завораживающим было это зрелище.
Но даже оно меркло на фоне того искреннего восторга, что светился на лицах моей семьи, собравшейся рядом со мной.
— Красиво… — мечтательно вздохнула Рита, обвив руками плечо Шелли.
— Прекрасно, — согласился я, но говорил уже совсем не о шмелях.
— Пап, — прошипел Грэг и боднул меня локтем в бок. — Ты похож на желе, сейчас расплавишься.
Я усмехнулся и лениво толкнул его в ответ:
— Однажды ты встретишь девушку, которая покорит тебя с первого взгляда, и вот тогда моя очередь будет посмеиваться над тобой.
Он тут же надулся, скрестил руки на груди и завел старую песню:
— Никогда.
— Ну-ну, — продолжил я его дразнить, за что сразу получил ответный толчок в бок.
Мы перекидывались лёгкими ударами, как два щенка, проверяющие друг друга на прочность.
— Милый? — позвала меня Шелли, прерывая нашу с Грэгом возню.
— Да, дорогая? — ответил я, одновременно ставя ладонь на лоб мальчишки, чтобы тот не мог дотянуться до меня своими тощими руками, пока мы разговариваем.