И тут, будто по заказу, в дверь моечной деликатно постучали. Через мгновение в проеме показалась кудрявая светлая макушка Иди.
— О, привет, — произнесла женщина-антилопа своим обычным, слегка мечтательным голосом, который почему-то всегда заставлял меня немного расслабиться. — Надеюсь, я вовремя и не прервала важный разговор?
«Ты как всегда кстати, Иди». Я усмехнулся и подмигнул ей. Приятно было видеть, как легкий румянец тронул ее щеки, сделав их чуть темнее. Она всегда была какой-то… светлой.
— Хорошо, — она улыбнулась в ответ, и на какой-то миг мы просто смотрели друг на друга. Время будто замерло. Или это мне так показалось от усталости и выпитого вина.
— Кхм, — тактично кашлянул Бруно, и я, нехотя, отвел взгляд. Ну да, дела не ждут.
«Что… э-э… что-то случилось, Иди?» — Я постарался, чтобы это прозвучало как можно более непринужденно. Получилось, наверное, не очень, голос немного сел.
— Ах, да, — Иди словно очнулась и подняла запечатанный воском конверт. — Господин Бруно, я так понимаю, вы завтра будете отправлять корреспонденцию?
— Совершенно верно, милая моя, — подтвердил Бруно, заложив большие пальцы за подтяжки — его фирменный жест. — У вас есть что-то, что нужно отправить?
— Да. Тут официальное прошение от меня и моей сестры о разрешении остаться на Сканно, чтобы помогать с гуманитарной помощью в Бронзовой Гавани и в Храме Солнца, — сообщила женщина-антилопа. А потом, понизив голос так, что только я мог расслышать, и шагнув чуть ближе, добавила: — Но это так, для отвода глаз. На самом деле я пришла, чтобы потребовать… нет, заявить, что я еду с тобой в Дальнегорск, Макс.
Я невольно рассмеялся и покачал головой, глядя на эту энергичную и донельзя упрямую девчонку. Челюсть у нее решительно сжалась — по взгляду понял, что ее теперь ничем не переубедишь, хоть кол на голове теши. В ее глазах цвета летнего неба плясали решительные огоньки.
Не успел я и рта раскрыть, чтобы возразить, как посол хлопнул меня по спине так, что я чуть не поперхнулся. Вот же ж ящер неугомонный!
— Вот видишь! — провозгласил он с энтузиазмом, будто только что выиграл главный приз. — Кто может быть лучшим проводником по темным шахтам, чем женщина-авгур, которая видит куда больше, чем обычные глаза?
«Ты хочешь, чтобы Иди помогала нам искать шкуры вирмов?» — Я посмотрел на Кларка как на ненормального. Он что, издевается? Отправлять ее в эти катакомбы? — «Ты спятил? Да ни за что!»
— А что такое «вирм»? — спросила женщина-антилопа, премило сморщив носик. Этот ее «загорелый квадратик», как я мысленно называл ее чуть вздернутый нос, выглядел особенно очаровательно, когда она вот так морщилась, пытаясь что-то понять.
— Это такая тварь, которая сбрасывает старую шкуру. А шкура эта нам нужна, чтобы вон тот дирижабль, — Кларк обвел рукой моечную, где мы оставили чертежи, — полетел.
Иди наклонилась вперед, чтобы рассмотреть чертежи, которые мы оставили на столе, те самые, что состряпали Бруно и посол. Ее светлые волосы упали ей на плечи, и до меня донесся легкий, едва уловимый аромат, кажется, полевых цветов.
— Понятно, — пробормотала она, проводя тонкими пальцами по замысловатым расчетам, которые Бруно с Кларком умудрились там нацарапать. — Я буду вашим проводником.
«Погоди…» — Я хотел было возразить, но меня тут же оборвали.
— Я не приму отказа, Макс, — сказала она вежливо, но с такой сталью в голосе, что стало ясно — спорить бесполезно. Она выпрямилась, и в ее взгляде читалась непреклонность. — Я не могу тебе этого объяснить, но я знаю… я чувствую, что я вам нужна. Поверь мне, пожалуйста.
«Да дело не в том, что я тебе не доверяю, Иди». Я протянул руку через стол и осторожно взял ее ладонь в свою. Теплая, мягкая, и такая хрупкая на вид. — «Я просто…»
— Просто что? — Иди нахмурилась и резко высвободила свою руку. Холодок пробежал по моей коже от ее внезапной отстраненности. Взгляд стал колючим. — Ты говорил с моим братом, да?
«Да, говорил, но…» — Я снова попытался объяснить, что беспокоюсь о ней.
— И он, конечно же, наплел тебе, какой чувствительной я была в детстве, и что мне лучше сидеть тихо и не отсвечивать, чтобы не привлекать внимание Ордена, — она скрестила руки на груди и вздернула подбородок. В глазах сверкнули упрямые искорки гнева. — Так вот, я уже не та маленькая девочка! И я не собираюсь выслушивать указания, куда мне можно ходить, а куда нельзя!
Я пару раз моргнул, ошарашенно глядя на внезапно вспылившую женщину-антилопу. Вот те на. И где я успел так накосячить, чтобы она так завелась? Женщины… вечная загадка. Кажется, я наступил на больную мозоль.