Она улыбнулась — тепло, открыто, и от этой улыбки на душе стало еще светлее. Потом легонько, почти машинально, провела рукой по моим волосам, как будто пытаясь пригладить взъерошенные пряди. Жест был такой… домашний, уютный.
«Кажется, я немного переборщила со своим 'Прикосновением», — виновато улыбнулась она и кончиком пальца легонько провела по моей переносице. Ее прикосновение было прохладным и нежным. — «Я совсем не хотела тебя так расстраивать или… ошеломлять».
— Да все в полном порядке, — пробормотал я, мотнув головой, словно пытаясь стряхнуть остатки того пронзительного откровения, что обрушилось на меня от ее магии. — «Ты же помнишь, я говорил? Мне это… нравится. Даже если это немного… ошеломляет и выбивает почву из-под ног. Так на чем мы остановились? Про Остров Наби ты рассказывала?»
«Ах, да, точно». Она тут же вернулась к своей слегка покровительственной «учительской» манере и даже картинно кашлянула в кулачок. «Так вот, слушай. Набийцы когда-то были, мягко говоря, довольно диким племенем. Но потом они объединили силы с Дуэлянтами, вроде как окультурились, отказались от своих совсем уж зверских обычаев и стали основной силой — поставляли воинов и пехоту, чтобы отбиваться от Нашествий Демонов. Но Ашеры… эти ребята просто обожают свою иерархию, ранги и привилегии. В общем, они так и не дали набийцам настоящего, полноценного места в Верхушке».
— Погоди, то есть набийцы вообще никак не представлены в этой вашей Верхушке? — Я аж присвистнул от удивления.
«Они имеют право голоса только в так называемом Малом Круге, такой же статус, как у моего брата Байрона», — пояснила Иди, и в ее голосе проскользнула нотка горечи. — «За всю историю Ашена ни один набиец так и не вошел в состав главной Верхушки».
«Но почему так? — Я снова нахмурился. Что-то в этой системе меня коробило. — Это же черт-те что, а не представительство интересов. Какая-то дискриминация получается».
«Именно так, это совсем не так», — кивнула она с грустной улыбкой. — «Народ Озерного Края, например, тоже не допущен к главной Верхушке. Это наказание за их прегрешения во время Восстания. Им еще, если не ошибаюсь, лет этак пятьдесят отбывать эту епитимью, прежде чем кто-то из их представителей сможет претендовать на место наверху».
«Погоди, так набийцев тоже за что-то наказали? — не унимался я. — И именно поэтому их до сих пор держат на вторых ролях?»
«Нет, с набийцами всё сложнее. Главный аргумент против того, чтобы дать им место в Верхушке, — это, по сути, обыкновенный страх. Остальные твердят, что набийцы, дескать, слишком уж близки к своей животной природе, слишком дики и необразованны, чтобы принимать мудрые и взвешенные решения, необходимые для управления. А сами набийцы, в свою очередь, слишком горды, чтобы ломать свои устои и перенимать образ жизни, скажем, более цивилизованных „материковых“ жителей, обучать свою молодежь по их программам. У них другая главная цель — вырастить как можно больше сильных и выносливых воинов, будущих солдат для защиты Ашена».
«Но почему их самих-то это устраивает? — Я никак не мог этого понять. — Неужели им не обидно такое положение?»
«Они свято верят, что знают свою истинную цель в великом замысле Богини, и это их полностью устраивает», — мягко пояснила она. — «Понимаешь, набийцы — народ… прямолинейный, без особых затей. Они видят смысл своего существования в том, чтобы быть сильными и многочисленными, чтобы их род продолжался. А все эти игры со статусами, количество поколений в родословной, титулы — для них это все мишура, не имеющая реальной ценности».
«До чего же все… интересно и запутанно в этом вашем Ашене», — пробормотал я, лихорадочно пытаясь уложить в голове все эти новые факты и нюансы. Обязательно нужно будет потом все это хорошенько обдумать и, может, даже записать. — «Стыдно сказать, я ведь женат на набийке, а о таких элементарных вещах даже не догадывался. Слушай, Иди, а ты просто кладезь знаний по всем этим культурным заморочкам. Тебе бы впору официальным послом нашей миссии быть, серьезно».
— Опять это твое «шипучее беспокойство» заиграло, — снова рассмеялась Иди своим колокольчиковым смехом и быстро, шаловливо чмокнула меня в кончик носа. Я от неожиданности даже дернулся. — «Тебе совершенно не о чем беспокоиться насчет того, чтобы быть послом или кем-то в этом роде. Куда бы ты ни пришел, Макс, ты… ты будто сияешь изнутри. От тебя исходит такая сила и яркость, что люди невольно тянутся к тебе. Мне не нужно быть великим авгуром, чтобы знать — твое влияние распространится очень, очень далеко и принесет этому миру много добра. Увидишь».