Все взгляды устремились на него.
— Что ты сказал, сын?
— Мне снился кошмар, еще на корабле, — тихо проговорил он, глядя на Иди. — Я был глубоко-глубоко под землей. И там были камни, они пели. Только это была не музыка. Это был… голос безумия. Он звал меня.
Иди резко вскинула голову, ее глаза расширились от шока и узнавания.
— Да! Именно! Ты видел то же самое! Источник заразы — глубоко под городом. В самых его корнях.
Тишина. Тяжелая, как надгробная плита. Все складывали два и два, и картинка получалась чудовищной.
— Значит, дело не только в Красконе, — медленно протянул я, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. — И не в рудном серебре как таковом.
— «Болезнь шахтеров», — пробормотал Сет, и его лицо помрачнело. — А что, если они просто первые, кто хлебнул этой дряни? Они работали ближе всего к источнику.
— И постепенно эта зараза ползет выше, — подхватила Рита. — И уже добралась до Верхнего города.
— Это объясняет и безумие брата Кларка, и агрессию в порту, и общую атмосферу, — кивнул Сет.
Пазл сложился. Враждебность докеров, гнетущая атмосфера в замке, рассказ Кларка о сходящих с ума аристократах. Все это — симптомы одной глобальной болезни.
— Нам нужно к Кларку. — Мое решение было мгновенным. — Он должен знать об этом.
— Прямо сейчас? — удивилась Шелли.
— Немедленно, — отрезал я. — Если Иди и Грэг правы, каждый час промедления делает только хуже. А мы сидим прямо в эпицентре этой заразы.
Иди кивнула, с трудом поднимаясь с кровати.
— Я пойду с вами. Может, я смогу объяснить ему подробнее.
— Ты уверена, что в состоянии? — Рита с тревогой заглянула ей в лицо.
— Должна. — Взгляд женщины-антилопы стал твердым, как кремень. — Потому что в моем видении было кое-что еще. Трещины… они расширяются. Быстро. Скоро они дойдут до самой поверхности. А когда это произойдет…
— Что? — спросил я, хотя по ее искаженному ужасом лицу уже все понял.
Она обвела взглядом каждого из нас.
— Весь город сойдет с ума. Одновременно.
Глава 3
Ратуша Дальнегорска нависла над нами бетонным монолитом. Серая, безликая коробка, ни единой лишней детали, ни одного украшения. Архитектура, призванная не радовать глаз, а давить на психику, внушать человеку мысль о его ничтожности перед лицом государственной машины. У нас на Земле такие тоже строили. Видимо, любовь бюрократов к унылым гигантам — явление межвселенское. Уже на подходе к этой громадине что-то внутри неприятно сжалось, словно я вернулся в какой-нибудь заштатный российский город и собрался штурмовать местную администрацию.
— Готов к марафону по кабинетам? — Кларк мрачно кивнул на серые ступени, когда мы начали подъём. Его обычная дипломатическая выдержка, кажется, давала трещину.
— А есть выбор? — Я окинул взглядом монументальный фасад. Узкие окна-бойницы под самой крышей, массивные двери, больше похожие на ворота в тюрьму. Неприветливое место. Чувствовалось, что здесь не решают проблемы, а создают их.
— К сожалению, нет, — посол тяжело вздохнул, и в этом вздохе слышалась многолетняя усталость от борьбы с этой системой. — Без официальных шкур вирмов мы не докажем источник заражения. А без доказательств никто не поверит, что угроза реальна. Будут и дальше хоронить шахтёров, списывая всё на несчастные случаи.
Внутри оказалось ещё хуже, чем я ожидал. Потолки терялись где-то во мраке высоко над головой, гулкие коридоры казались бесконечными, уходя в полутьму. В нос ударил спертый запах старой бумаги, подвальной плесени и чего-то ещё, неуловимого. Застарелого страха. Чиновники в серых, одинаковых одеждах скользили мимо, не поднимая глаз, двигаясь как заведённые. Безликие, безэмоциональные. Зомби в деловых костюмах, спешащие на очередное бессмысленное совещание.
— Весёлое местечко, — пробормотал Сет, с нескрываемым отвращением косясь на очередного клерка. — Прямо душа поёт.
— Тихо, — цыкнул на него Кларк, не поворачивая головы. — Здесь у стен есть уши. И все они принадлежат Валериусу.
Намёк понял. Держать рот на замке, наблюдать.
Секретарша — тощая женщина с вечно поджатыми губами и крысиными глазками, бегающими по сторонам, — промариновала нас в приёмной почти час. Кресла, обитые казённой кожей, казались пыточными инструментами. Со стен на нас пялились портреты каких-то хмурых типов в мундирах — видимо, местные отцы-основатели. Мерное тиканье настенных часов ввинчивалось прямо в мозг, отсчитывая минуты нашего унижения.
— Может, просто войдём? — не выдержал Сет после очередной отговорки, что «его светлость очень занят». Он уже начал разминать кулаки.