Путь первый: Искоренение, — пояснил силуэт. — Мы можем выжечь саму возможность появления Тьмы. Изменить природу всех живых существ. Они больше никогда не смогут совершить великое зло. Но они также утратят способность к великим страстям, великому творчеству и великой любви. Мир будет спасен. Но он станет тенью самого себя.
Картина сменилась. На ней был наш мир, яркий, живой, полный страстей. Мы победили. Армия Тьмы разбита. Но в дальних уголках мира я видел, как прорастают новые семена зла. Я видел, как через сто, через двести лет Тьма снова набирает силу, и нашим внукам или правнукам придется снова вести эту же войну.
Путь второй: Изгнание, — продолжил Хранитель. — Вы можете победить нынешнее воплощение Тьмы. Изгнать ее за пределы этого мира. Планета будет исцелена. Но суть живых существ не изменится. И однажды Тьма вернется. Вы подарите миру несколько веков мира, но обречете своих потомков на повторение вашей судьбы.
Он замолчал, ожидая нашего ответа. Классическая задачка без правильного решения. Выбор между лоботомией и отложенной казнью. Я посмотрел на Иди. Она смотрела на меня. В ее глазах не было колебаний. Она видела то же, что и я. Это была не проверка нашего выбора. Это была проверка нашей сути.
«Это не выбор, — я шагнул вперед, глядя на светящуюся фигуру. — Это уловка. Вы предлагаете нам стать либо тиранами, калечащими души, либо безответственными дураками, перекладывающими проблему на плечи детей».
«Мы отказываемся выбирать», — голос Иди был тих, но тверд, как сталь.
Хранитель молчал, но я чувствовал его… интерес.
«Оба этих пути — поражение, — продолжил я, чувствуя, как злость придает мне уверенности. — Вы предлагаете нам выбрать лучший способ проиграть. А мы пришли сюда, чтобы победить».
«Всегда есть третий путь, — поддержала меня Иди. — Путь, который не виден сразу. Путь, который нужно не выбрать, а создать. Вместе».
Она взяла меня за руку. Ее ладонь была холодной, но ее хватка — сильной.
Создать? У вас нет на это ни знаний, ни силы, — в голосе Хранителя прозвучало сомнение.
«Может, и нет, — я сжал ее руку в ответ. — Но у нас есть то, чего нет в ваших уравнениях. У нас есть вера друг в друга. Мы найдем способ. Не искоренить и не изгнать. А исцелить. Не только мир, но и саму причину болезни. Мы не знаем как. Но мы найдем. Вместе».
В нашем общем голосе не было ни капли сомнения. Это было не предположение. Это было обещание.
Светящаяся фигура смотрела на нас целую вечность. А потом медленно кивнула.
Испытание пройдено.
Гора, облака, Хранитель — все исчезло. Мы стояли в центре зала, перед молчаливо пульсирующим Сердцем Ковчега. Рядом с нами уже были Рита, Шелли, Сет и Грэг. Все пятеро. Все прошли. И теперь нам предстояло сделать то, ради чего мы сюда пришли. Вместе.
Глава 22
Тишина после бури всегда кажется неестественной. Она давила, звенела в ушах, тяжелая и плотная, как вода на большой глубине. Мы стояли, оглушенные не грохотом, а собственными победами. Пять отдельных арок, пять персональных преисподних, выстроенных специально для наших душ, бесследно растворились. Гладкий, отполированный до зеркального блеска пол теперь отражал наши изможденные фигуры, снова собранные вместе в центре мироздания.
Я провел рукой по лицу, стирая пот и пыль несуществующих битв. Странное дело — физически мы не получили ни царапины, но усталость была такой, словно мы прошли пешком через семь кругов ада. Что, впрочем, недалеко от истины.
Первой пришла в себя Рита. Конечно же. Эта женщина могла бы сохранять самообладание, даже если бы небо обрушилось ей на голову. Она методично оглядела зал, проверила состояние оружия, убедилась, что все мы живы и дееспособны. Только после этого позволила себе глубоко выдохнуть.
«Все в порядке?» — спросила она тихо, но голос ее был слышен каждому. Мы кивнули, один за другим. Сет потряс головой, словно пытаясь стряхнуть остатки кошмара. Шелли тихо всхлипнула — единственный звук, который она издала после возвращения. Грэг молча сжимал и разжимал кулаки, проверяя, что руки его, что тело принадлежит ему.
«Что это было?» — хрипло спросил Грэг. Его голос звучал старше, чем раньше. Мальчишка, вошедший в арку, остался там навсегда.
«Экзамен, — ответил я, пытаясь вернуть в голос привычную язвительность. — Проверка на прочность. Видимо, не каждый может прикоснуться к сердцу Ковчега. Нужно сначала доказать, что ты не сломаешься под грузом вселенской ответственности».
Сет поднял голову, в его глазах мелькнул знакомый блеск любопытства. «Логично. Представьте, что стало бы, если бы к такой силе получил доступ кто-то… нестабильный. Или злобный. Или просто глупый». Он оглядел нас всех. «Похоже, мы прошли отбор».