Мои руки скользнули ниже, к ее ключицам, и я почувствовал, как она расслабляется под моими прикосновениями. Ее дыхание становилось глубже и ровнее, грудь мерно поднималась и опускалась.
— Я чувствую себя такой слабой, — призналась Шелли, и в ее голосе прозвучала редкая для нее неуверенность. — Как будто вся моя магия ушла в никуда. Как будто я потеряла часть себя.
— Ты не слабая, — возразил я, поворачивая ее лицом к себе и заглядывая в ее измученные глаза. — Ты самая сильная женщина, которую я знаю. Ты вернула человека с того света. Это требует невероятной силы.
Наши глаза встретились, и я увидел в ее взгляде не только благодарность, но и что-то более глубокое — потребность в близости, в единении, которое могло бы завершить ее исцеление. Она потянулась ко мне, и наши губы соединились в мягком, благодарном поцелуе.
Поцелуй был нежным поначалу, но постепенно становился более страстным. Я чувствовал, как через наше соединение к ней возвращаются силы, как магическая энергия циркулирует между нами, исцеляя и восстанавливая. Ее губы стали более настойчивыми, язык скользнул в мой рот, и я ответил с той же страстью.
— Макс, — прошептала она, отрываясь от моих губ, и в ее голосе зазвучали новые нотки — более низкие, хрипловатые от желания. — Мне нужно почувствовать тебя. Полностью.
Ее руки нашли застежки моей рубашки, и я позволил ей медленно раздеть меня. Каждое прикосновение ее пальцев к моей коже усиливало поток энергии между нами. Она стягивала рубашку с моих плеч, ее ладони скользили по моей груди, и я чувствовал, как под ее прикосновениями мое тело отзывается жаром.
— Осторожно, любимая, — прошептал я, когда она потянулась к пуговицам своего платья. Ее руки еще слегка дрожали от усталости. — Ты все еще слабая.
— Нет, — возразила она, и в ее голосе появилась прежняя решимость, огонь, который делал ее такой притягательной. — С тобой я чувствую себя сильной.
Я помог ей избавиться от одежды, мои руки бережно скользили по ее разгоряченной коже. Каждое прикосновение было наполнено заботой и любовью. Я чувствовал, как под моими ладонями к ней возвращается жизненная энергия, как кожа под моими пальцами становится более упругой и теплой.
Платье соскользнуло с ее плеч, обнажив совершенные груди с розовыми сосками, которые уже начинали твердеть от возбуждения. Я провел большими пальцами по ним, и Шелли тихо всхлипнула, прогибаясь в спине.
— Ты прекрасна, — выдохнул я, любуясь ее обнаженным телом в мягком свете свечей. Золотистое сияние подчеркивало каждый изгиб, каждую линию ее стройной фигуры. — Даже когда устала, ты самая красивая женщина в мире.
Шелли улыбнулась, впервые за весь день по-настоящему счастливо, и потянула меня к себе. Мы легли на кровать, и я продолжил ласкать ее тело, чувствуя, как она оживает под моими прикосновениями.
Мои губы прошлись по ее шее, оставляя горячие поцелуи на чувствительной коже. Я чувствовал, как ускоряется ее пульс под моими губами, как ее дыхание становится более частым. Спустившись ниже, к плечам, я добрался до груди.
— Ах! — тихо вскрикнула Шелли, когда я осторожно взял в рот один из ее сосков. Он был твердым и чувствительным, и я ласкал его языком, чувствуя, как она выгибается навстречу моим ласкам.
— О, Макс, — выдохнула она, запуская пальцы в мои волосы и крепко сжимая их. — Как же хорошо… ммм…
Я продолжал ласкать ее грудь языком и губами, переходя от одного соска к другому, чувствуя, как ее дыхание учащается, как все ее тело начинает отзываться на мои прикосновения. Моя рука скользнула вниз, по ее животу, ощущая, как напрягаются мышцы под кожей.
Когда мои пальцы коснулись ее влажных лепестков, Шелли вскрикнула от удовольствия:
— Ах! Да… — Она была готова, несмотря на усталость. Или, может быть, именно из-за нее — ей нужна была эта близость, это единение, чтобы полностью восстановиться.
Я аккуратно раздвинул ее лепестки пальцами, нащупывая твердый бугорок клитора. Шелли задрожала, когда я начал ласкать его легкими круговыми движениями.
— Пожалуйста, — прошептала она, разводя ноги шире и обнажая свою розовую, влажную киску. — Мне нужно почувствовать тебя внутри.
Я освободился от остатков одежды, мой твердый член выскочил наружу, и Шелли жадно посмотрела на него. Устроившись между ее ног, я почувствовал жар, исходящий от ее возбужденного тела.
Наши глаза встретились. В ее взгляде было полное доверие и любовь, смешанная с острым желанием. Я медленно вошел в нее, чувствуя, как ее горячие, тугие стенки расступаются, принимая мой член.
— Боже, — простонал я от ощущения ее обжигающего нутра, обхватывающего меня. — Шелли… ты такая горячая…
— Ммм… да, — ответила она тихим стоном, обхватив меня ногами и прижимая ближе. — Глубже, любимый… мне нужно чувствовать тебя полностью.
Я погрузился в нее до конца, и мы оба застонали от наслаждения. Я начал двигаться, медленно и осторожно, боясь причинить ей дискомфорт в ее ослабленном состоянии. Каждый толчок отзывался волнами удовольствия, пробегающими по моему телу.
Но Шелли не нуждалась в излишней осторожности. Она двигалась навстречу моим толчкам, ее тело требовало большего.
— Сильнее, — прошептала она, и я почувствовал, как к ней возвращается прежняя страсть. — Я не сломаюсь… ах! Да, вот так!
Магическая связь между нами пульсировала с каждым движением, усиливая наслаждение для нас обоих. Я увеличил темп, мои толчки стали глубже и увереннее. Звуки нашего соединения наполнили комнату — влажные шлепки кожи о кожу, наши стоны и тяжелое дыхание.
— Ах! Ах! Макс! — кричала Шелли, встречая каждый мой толчок. Ее ногти впились мне в спину, оставляя красные полосы. — Да… именно так… не останавливайся!
Я чувствовал, как ее киска сжимается вокруг моего члена, как волны ее приближающегося оргазма начинают захлестывать нас обоих. Мои движения стали более отчаянными, я вгонял свой член в ее пульсирующее нутро, чувствуя, как напряжение растет в паху.
— Макс, я… я уже близко, — задыхаясь, сказала она, и ее голос дрожал от приближающейся кульминации.
— Я тоже, любимая, — ответил я, чувствуя, как мое возбуждение приближается к пику. — Кончай для меня… кончай!
Несколько последних глубоких толчков, и Шелли выгнулась подо мной, крича от наслаждения:
— АААААХ! МАКС! ДА! — Ее тело содрогалось в оргазме, киска судорожно сжималась вокруг моего члена.
Ее оргазм запустил мой собственный, и я излился в нее с глухим рычанием, чувствуя, как горячие струи спермы наполняют ее лоно:
— ШЕЛЛИ! БЛЯДЬ! — Волны удовольствия омывали все мое тело, заставляя меня дрожать от интенсивности ощущений.
Мы лежали, обнявшись, тяжело дыша. Я чувствовал, как магическая энергия все еще циркулирует между нами, завершая процесс исцеления. Кожа Шелли снова обрела здоровый румянец, а в ее глазах вернулась прежняя яркость.
— Лучше? — спросил я, целуя ее в потный лоб.
— Намного лучше, — улыбнулась Шелли, и я увидел, что энергия полностью вернулась к ней. — Ты мой личный целитель. Может быть, тебе стоило изучать магию исцеления вместо боевой.
— Всегда, — пообещал я, крепче обнимая ее и чувствуя, как мой член все еще пульсирует внутри нее. — Всегда буду рядом, чтобы позаботиться о тебе.
Мы еще некоторое время лежали в тишине, наслаждаясь близостью и покоем. Шелли была полностью восстановлена, а наша связь стала еще крепче. Завтра нас ждали новые испытания, но сейчас мы были просто мужем и женой, исцеляющими друг друга силой своей любви и страсти.
Глава 16
Военный совет в кабинете Байрона стал нашей новой реальностью. Вместо запаха старых книг и полированного дерева теперь здесь пахло озоном, потом и страхом. На огромной карте, испещренной пометками, появилось новое, жирное красное пятно. Замок Кроули. Еще вчера — резиденция хитрого, как лис, лорда из старого Совета, сегодня — главный нервный узел врага в этом секторе. Источник заразы, откуда расползались метастазы, отравляя все вокруг. Грэг, бледный, как полотно, но с упрямым блеском в глазах, только что закончил свой доклад. Он сидел, закутавшись в плед, и Шелли неотрывно держала руку на его плече, вливая в него свое живительное тепло. Каждый раз, когда я смотрел на него, внутри поднималась волна холодной, бессильной ярости, смешанной с виной. Мы бросили его в пасть к левиафану, и он вернулся, вырвав из глотки чудовища бесценные сведения. Но я видел, какой ценой. Видел тени, что навсегда поселились в глубине его глаз.