«Сочленения! Понял!»
Я подал Рите знак, и мы рванулись в разные стороны. Я — к основанию исполинской руки-клинка, она — к тому месту, где шея-воронка соединялась с торсом. Мой меч, сияющий тусклым светом, с отвратительным чавканьем вошел в темную плоть. Это было все равно что рубить гигантский студень. Лезвие вязло, сопротивление было колоссальным. Я рванул клинок на себя, оставляя длинную, дымящуюся рану, которая тут же начала затягиваться. Черт побери.
Рядом со мной Рита работала как дьявольский механизм. Она не пыталась наносить глубокие раны. Она двигалась по кругу, нанося десятки быстрых, коротких ударов, превращая плоть вокруг себя в решето. Ее тактика была верной — не дать твари времени на регенерацию.
Над нами разворачивался свой ад. Шелли, окутанная ревущим пламенем, была похожа на разъяренное солнце. Она не касалась поверхности, поливая ее потоками жидкого огня. Там, где ее пламя касалось Аватара, его плоть шипела и пузырилась, как мазут на раскаленной сковороде. Но площадь поражения была ничтожно мала по сравнению с размерами этой горы мяса и ненависти.
Слева, Макс! Формирует защитный отросток! — предупредил голос Иди.
Я едва успел отскочить. Из «плеча» Аватара выстрелил костяной шип размером с телеграфный столб. Он пронесся там, где я только что стоял, и с шипением растворился в воздухе. Эта тварь адаптировалась. Она училась бороться с нами.
«Рита, отходи!»
Мы перегруппировались, тяжело дыша. Наши удары были для него как укусы комаров. Раздражающие, но не смертельные. Мы могли ковырять его часами, пока он просто не стряхнет нас, как надоедливых насекомых.
Он концентрирует энергию в руке-клинке, — снова прозвучал голос Иди. — Собирается нанести удар по Сердцу. У нас меньше минуты!
Я посмотрел вниз. Далеко-далеко под нами сиял наш маленький остров, наш последний бастион. Исполинский клинок из черного обсидиана медленно поднимался, готовясь обрушиться и погасить этот свет навсегда. Нам нужно было не просто ранить его. Нам нужно было его остановить. Прямо сейчас.
«Так не пойдет, — яростно прошипела Шелли, ее голос донесся до меня сквозь рев пламени. — Мы его просто щекочем!»
Она зависла в воздухе над нами, ее силуэт на фоне клубящейся тьмы казался невыносимо ярким и хрупким. Ее огненные крылья трепетали, и я видел, как она смотрит на безликую воронку, служившую Аватару головой. В ее глазах была решимость, от которой у меня внутри все похолодело.
«Шелли, нет! Не смей!» — я понял ее замысел за секунду до того, как она его озвучила.
Макс… Рита… Я люблю вас, — ее голос в моей голове был полон нежности и огня. Это не было прощанием. Это было обещанием.
«Шелли!» — закричала Рита, ее вечное спокойствие дало трещину.
Но было уже поздно. Она взмыла ввысь, превращаясь из огненной фигуры в ослепительную точку света. Весь ее огонь, вся ее жизненная сила, вся ее сущность Феникса начала сжиматься, концентрироваться в одной точке. Она стала миниатюрной, невыносимо яркой звездой, которая на мгновение затмила собой все. А потом эта звезда ринулась вниз, прямо в центр головы-воронки.
Я заслонил глаза рукой. Мир взорвался белым светом и абсолютной тишиной. А потом пришла ударная волна. Нас с Ритой швырнуло на податливую плоть титана, как тряпичных кукол. Даже исполинская туша Аватара содрогнулась от удара. И впервые за все время мы услышали его. Звук. Это не был рев или крик. Это был звук рвущейся ткани мироздания, исполненный чистой, незамутненной боли.
Когда я смог открыть глаза, я увидел результат. В центре головы Аватара зияла огромная, обугленная дыра, из краев которой сочилась не тьма, а свет — остаточная энергия Феникса, продолжавшая пожирать его изнутри. Аватар замер. Его рука-клинок, уже занесенная для удара, остановилась. Мы ранили его. По-настоящему.
Но цена… Я искал глазами Шелли. И увидел ее. Маленькая, беззащитная фигурка, лишенная своего огненного сияния, камнем падала вниз, в клубящиеся испарения над океаном. Вся ее сила, вся ее жизнь ушла в этот единственный удар.
«ШЕЛЛИ!»
Мой крик был криком зверя, у которого отняли половину сердца. Я бросился к краю, готовый прыгнуть за ней, но Рита вцепилась в мою руку мертвой хваткой.
«Корабль! — ее голос был резким, как удар хлыста, отрезвляя меня. — Сет, она падает! Лови ее!»
Я увидел, как наш «Рассветный Странник», рискуя всем, пронесся под брюхом агонизирующего монстра. Открытая рампа метнулась к падающему телу. Я не видел, поймали они ее или нет. Я мог только надеяться.
На борту «Рассветного Странника» царил управляемый хаос. Сет, с лицом бледным от напряжения, виртуозно уводил корабль из-под ударов агонизирующего титана, одновременно подхватив на борт бесчувственное тело Шелли. Кларк и его гвардеец уложили ее в медицинском отсеке, окружив заботой. А Грэг сидел в кресле, сжимая подлокотники, и чувствовал себя самым бесполезным существом во вселенной. Он смотрел, как его семья сражается и умирает там, наверху, а он может только наблюдать.
«Я должен что-то сделать…» — прошептал он, глядя на Иди, которая сидела рядом, бледная, как полотно, поддерживая ментальную связь с группой на поверхности.
«Ты не можешь. Там бой, физический бой», — ответил Сет, не отрывая глаз от приборов.
«Но я могу… другое, — Грэг посмотрел на свои руки. — Я могу ходить во снах. А эта тварь… она вся как один большой кошмар».
Иди открыла глаза и посмотрела на него. В ее взгляде не было ни удивления, ни запрета. Только понимание. Будь осторожен, — прозвучал ее голос в его голове. — Там… пусто. Не утопи в этой пустоте себя.
Грэг кивнул. Он закрыл глаза и сделал то, что умел лучше всего. Он шагнул в чужой сон. Или, в данном случае, в чужое бодрствование. Это не было похоже на его прошлые путешествия. Не было ни образов, ни звуков. Его просто… всосало. Всосало в абсолютное, всепоглощающее ничто. Это было сознание Аватара. Бесконечная, холодная, безразличная пустота. Он чувствовал, как его собственное «я», его воспоминания, его личность начинают растворяться в этом вселенском безразличии. Он запаниковал, попытался вырваться, но не мог. Он тонул.
И тут он вспомнил. Макс, неловко треплющий его по волосам. Смех Шелли. Строгий, но заботливый взгляд Риты. Тепло руки Иди. Он вцепился в эти воспоминания, как утопающий в спасательный круг. Они были его якорем в этом океане небытия. Он перестал бороться и позволил пустоте нести себя.
И он нашел его. Ядро. Это не было физическим объектом. Это была точка. Точка абсолютного, первозданного, космического одиночества. Источник всей этой чудовищной апатии. Это было первое мгновение после творения, когда что-то осознало себя и поняло, что оно одно во вселенной. И эта бесконечная, детская тоска по единению, искаженная за эоны лет, превратилась в холодное желание уничтожить все, что не является им. Грэг понял, что не может это уничтожить. Это было все равно что пытаться уничтожить саму идею одиночества. Но он мог сделать другое.
Он собрал все свои самые светлые воспоминания — о смехе, о дружбе, о любви, о принадлежности к семье — и противопоставил их этой точке. Он не атаковал. Он просто встал рядом и зажег свой маленький, теплый фонарик в этой бездонной тьме. Он создал контраст. Он подсветил эту точку отчаяния светом надежды. И отправил этот образ, этот путь, эту карту прямо в сознание Макса.
Аватар ревел от боли, нанесенной Шелли, и его движения стали хаотичными. Он молотил руками по собственному телу, пытаясь избавиться от источника агонии. Мы с Ритой едва держались на ногах, уворачиваясь от этих слепых, яростных атак. Мы выиграли время, но проигрывали войну.
И тут в моей голове взорвалась сверхновая. Это не был голос Иди. Это было… чувство. Образ. Карта, нарисованная не чернилами, а эмоциями. Я увидел то, что видел Грэг. Бесконечную пустоту и крошечную, тускло мерцающую в ней точку. Ядро. Сердце этого монстра. Оно было не в груди, не в голове. Оно было везде и нигде одновременно. Но теперь я знал, где оно. Я знал, куда бить.