– Да говорят такое, но сам я этого никогда не видел.
– А хотите я вам это покажу, два дня назад тут стена замироточила.
– Покажите, очень интересно.
Мы проникли внутрь разрушенной церкви и подошли к стене, на которой едва проглядывал лик богоматери. Но к моему огорчению никаких следов мироточения не было.
– Я вам не врал, честно-честно, она мироточила, — начал я оправдываться.
– А давай мы с тобой молитву прочтем, может чудо и случится.
– Он начал читать молитву и я как завороженный стал тихо повторять за ним каждое слово.
Отче наш
Да святиться имя твое
Да придет царствие твое
Хлеб наш насущный дай нам на каждый день
И прости нам грехи наши, ибо мы прощаем всякому должнику нашему
И не введи нас во искушение
В какой-то момент на стене появились капли влаги и благостный запах ладана наполнил все пространство.
- Вот видишь, — сказал учитель, — ты говорил правду. А теперь иди, вас уже родители заждались, да и всегда помни, традиция в которой ты воспитан и вырос, будет для тебя благодатным покровом, который защитит и согреет.
После нашей встречи мы с ним не встречались и уроков в художке он у нас больше не проводил. Говорили, что он заболел.
Другим не менее сложным объектом на пути нашего следования было старое кладбище. Для нас это было как испытание из компьютерной игры. Заходя на кладбище, мы представляли, что вот прямо сейчас из могил повылезают мертвецы и погонятся за нами. Но так как мы всегда стремились вернуться из наших походов засветло, то с местными привидениями мы так ни разу и не столкнулись, хотя слухов и всяких побасенок о кладбище было множество.
По мере разрушения станции, в ветхость пришел и военный поселок. Все кто не ухал в дальние края, перебрались в соседний городок, который был практически за забором станции. Он носил довольно странное название Долгая яма. Как нам рассказывали в школе на уроках истории, в монгольский период на месте этого поселения располагалась Ямская станция. Станция со временем превратилась в большое село и поглотило другое поселение, которое в исторических хрониках обозначено как Долгое. Где-то до середины 17 века оно упоминается как Долгий ям. Но местные жители издревле называли это поселение Долгая яма. По всей видимости, это было связано с довольно глубоким оврагом, который был недалеко от города и куда мы тоже часто наведывались. Кто знает, чем закончится современная урбанизация поглощающая маленькие городки и села в безразмерные агломерации. Будет ли это Светлодалье или же в результате получится Долгая яма. Лично мне так кажется, что это будет ЯМА, огромная все пожирающая ЯМА. Однако сейчас не об этом. В этот небольшой городок с большой историей моя семья в итоге и переехала. Мама работала в местной поликлинике, а отец после увольнения из армии занялся коммерцией. Нельзя сказать, что он очень преуспел в этом деле, но семья не бедствовала, и сложные перестроечные годы мы прошли без особых проблем. Таким образом, из Светлодальца я стал Долгоямцем.
В школе, в которой я учился, не было ничего особенного, обычная панелька времен Брежнева, обычные учителя времен Горбачева и Ельцина и совершенно за пределами всякого времени, а порой и пространства завхоз. Директор же был существом эфирного плана и спускался на грешную землю только ради двух главных школьных ритуалов - Первого сентября и Последнего звонка. Единственное яркое пятно на фоне этой серости была учительница литературы, которая удивительным образом, воспитывала в учениках уважение к русской литературе. Благодаря ей русские писатели не были ритуальными картинами на стенах кабинета литературы, для нас это были живые и очень интересные люди. Пожалуй, самое главное, что она сумела объяснить, это то, что на пике своего творчества они были молоды, имели сложные характеры и судьбы, в общем, это были парни, которые любили, страдали, делали ошибки, а не седые унылые старцы, которые уже устали от жизни и от людей. Из всей плеяды писателей, которых мы изучали в школе, мне как-то больше всех были близки Л. Толстой, Ф. Достоевский и С. Есенин. Ее муж, учитель математики не был таким же выдающимся педагогом, но он очень сильно повлиял на Жорку, который, пошел по линии естественных наук.
Однако одно яркое пятно в городе все же было. Причем настолько яркое, что просто ослепительное. Это была библиотека, которая располагалась в старом купеческом доме и в котором, как говорили, водятся привидения. Источником удивительной яркости была директриса библиотеки Изольда, в миру Светлана Николаевна. Изольда была вся погружена в мир паранормальных явлений. Не было такого журнала в стране по тематике сверхестественного, который бы библиотека не выписывала. Это же во многом касалось и книжного фонда. В общем, это была почти эзотерическая организация. Я любил читать, и часто заходил в библиотеку за книжками по фантастике и приключениям и естественно вся эта эзотерическая литература производила на меня самое глубокое впечатление.