Я вышел из офиса и зашел в небольшую кафешку. В зале было пусто. Я сел за столик и заказал кофе. Как же так, как такое вообще возможно. Мы же были так близки, или это я так думал что мы близки. Вихрь вопросов крутился у меня в голове. Что, как, почему? Нужно все понять, в конце-концов нужно просто объясниться. Не притронувшись к кофе я вышел из кафе. Холодный ветер наотмашь закатил мне отрезвляющую пощечину. Но внутри у меня все горело, и этот огонь становился все сильнее и сильнее, мне нужно было с ней поговорить, нужно было понять, хотя бы просто посмотреть в глаза. Я вернулся в офис и сразу с порога спросил у Папирос где Марина. Дамы были ушлые и сразу поняли всю подноготную происходящей у на их на глазах драмы. Одна из Папирос тихо проскрипела, что Марины не было на работе уже несколько дней и в кадрах говорили, что она взяла отпуск для подготовки к свадьбе. Это был еще один удар, который перехватил у меня дыхание. Я стоял перед стойкой ресепшн как бык, которому опытный матадор нанес решающий удар. Сил еще было много, но кровь уже хлестала фонтаном из раны и вслед за ней жизнь начинала уходить из меня. Очнулся я на диване в кабинете директора. Сам он сидел на стуле рядом и внимательно смотрел на меня.
– Очухался? – спросил он – Как себя чувствуешь, домой можешь идти?
– Да, – ответил я – мне уже лучше.
– Ну вот и славно. Даю тебе два дня отгула, отдохни, приди в себя, а потом опять на работу.
Я медленно встал с дивана. Голова гудела, но силы были и я отправился домой. В каком-то странном состоянии я как-то добрался до дома. Бабушка увидев меня, сразу спросила все ли у меня нормально, а потом когда я уже лежал на диване уткнувшись глазами в потолок потонув в ворохе вопрос на которые никто не собирался мне давать ответы, принесла валокордин. От лекарства мне стало немного легче, но боль, которая как камень давила у меня в груди никуда не ушла. Весь вечер я провел блуждая в бесконечном лабиринте вопросов и только где-то в районе двух часов ночи угомонился в полубредовом забытьи. На следующий день мне легче не стало, в дополнении ко всему поднялась температура. Я решил взять больничный, а потом вообще уволиться из агентства. Закончились мои веселые деньки, жестко так закончились.
Вечером мне позвонила Марина. Спокойным, немного усталым голосом, она приглашала меня как старого друга на церемонию бракосочетания, которая, как оказалось, была уже назначена 2 месяца назад, тогда, когда только начались наши с ней отношения. Для меня это был контрольный выстрел. Кто я был для нее? Мальчишник перед свадьбой, веселый фаллоимитатор, для того, что бы на досуге вспоминать, как перед самой свадьбой у нее был веселый служебный романчик-загульчик. Где, где пределы человеческого цинизма и подлости? И есть ли эти пределы?
Внутри меня все горело. Я вышел на улицу, надеясь, что уличная прохлада остудит меня и даст мне сил посмотреть на ситуацию расчетливее и циничнее. И действительно глотнув холодного воздуха я немного пришел в себя. Присев на скамейку на детской площадке Я стал прислушиваться к себе. За какие-то минуты во мне произошла очень странная метаморфоза. Если еще недавно все бурлило, то теперь все мое внутренне пространство наполнилось бесконечной тишиной и пустотой. Я был спокоен, совершенно спокоен, спокоен как олимпийский бог, взирающий на тщетность и суетность человеческой жизни. «И что я так разволновался. Разве произошло что-то сверх ординарное. Обычная блядь гульнула перед свадьбой, не ты так другой оказался бы у нее в постели. Если уж у кого и начинаются проблемы, так это у счастливого жениха, который берет в себе в жены циничную потаскуху». Но эти правильные рассуждения принесли мне мало пользы. Пустота из души не уходила. Боль от пережитого разочарования и обиды становилась все сильнее. И я решил пройтись по парку.
Мгла быстро пеленала мегаполис холодным саваном ночи. Я шел по пустым дорожкам парка и это было то единственное чего мне хотелось больше всего на свете. Быть одному. Быть одному. Я вышел к пруду. Лед уже сошел и черная, антрацитная гладь пруда поблескивала в ночи. Подойдя к лодочной станции я увидел, что одна из лодок не была закрыта на замок. Я сел в лодку и оттолкнулся от берега. Мой челн медленно поплыл над черной бездной. Я сидел в лодке в каком-то забытьи, мне казалось, что это не пруд в небольшом парке, а Стикс. Все вокруг и все внутри меня сковал промозглый холод и в какой-то момент, что-то произошло, я потерял равновесие, лодка перевернулась и я оказался в воде. На короткий миг сознание мое померкло и я услышал голос. Он был полон едкого сарказма: “И куда это мы собрались, может расскажите мне молодой человек на кой хрен вы все этой затеяли? Рано вам еще покидать этот мир”.