– Вы так однозначно ставите вопросы, что ответ кажется очевидным заранее.
– В том то и дело, что все очень очевидно, но для того, чтобы не показывать глупость и ограниченность нагоняется туман из оригинальности и уникальности. Самый простой способ это делать через голую задницу или матерщину. Конечно, можно все богатство русского языка выразить через вариации слова из трех букв, но почему-то лично мне кажется, что такой творец и сам себя соотносит с этим словом. В конечном итоге каждый творит о себе и для себя. Каждый выбирает свой культурный контекст. Кто-то читает книжки по философии, а кто-то матерные анекдоты. Для меня же неприемлемо то, что философия благодаря постмодернизму становится набором матерных анекдотов. Вместо стройных концепций и соцветия идей, подсовывается куча хлама и мусора. Все как на выставках современного искусства, когда куча мусора вываливается на пол и объявляется высоко художественной инсталляцией. Но я уверен, что как уже не раз бывало, придет уборщица и выметет этот мусор, совершив тем самым акт художественного и философского акционизма. И вдруг окажется, что все рассуждения о бесконечном тексте и бесконечной интерпретации не более чем пустая болтовня и наглая разводка для лохов, игра в наперстки.
– И тогда какой выход из этого тупика, и есть ли такой выход?
– Выход есть и он всегда один и тот же. Это традиция, точнее по новому понятая и по новому артикулированная. Традиция не как архаика, а традиция как непрерывность, как постоянно возобновляемая и утверждаемая обществом связь между прошлым, настоящим и будущим. На первый взгляд это кажется довольно просто, но самые простые понятия всегда самые сложные. Такой подход к традиции это по настоящему радикальное изменение отношение к миру. Если говорить о модерне как о большом проекте, то в его изначальной основе лежит стремление создавать разрывы между прошлым и будущим. И в этом разрыве как правило репрессируется настоящее. Оно не имеет ценности, оно является только топливом с помощью которого нужно разогнать поезд несущий нас всех в светлое будущее. В итоге в настоящем общество получает овраги Пол Пота или крематории Бухенвальда. Значимость человеческой личности становится ничтожной. Настоящее уничтожается ради иллюзорного будущего. А само это будущее строится на фантазии о том, что человек имеет научное знание об обществе и может развитием общества управлять по своему усмотрению. Острое желание стать богом и творить мир по своему образу и подобию. Но результатом этих творений становится звериный оскал насилия и над обществом и над отдельно взятым человеком. В конечном итоге на вершину этого буйства «свободы» влезает очередной Наполеон, который объявляет себя императором и посвящает свою политическую деятельность утверждению новой династии. В итоге с чем боролись к тому же и вернулись.
– Я так понимаю вы против реформ и вообще изменений в обществе?
– Нет, я не против реформ, я против радикальности реформ, я за их адекватность существующим общественным реалиям, за то, что бы от этих реформ человеку становилось лучше сейчас, а не в далеком будущем, я против того, чтобы люди страдали. Радикалы всех мастей любят поговорку о том, что нельзя поджарить яичницу не разбив яйца. Но яичница это не единственное доступное блюдо на кухне. Есть и другие не менее вкусные и полезные. Шоковая терапия в 90-х проходила под теми же лозунгами что и революция в 17. Сейчас будет больно, а потом наступит счастье. Больно было и очень больно, но вот наступило ли счастье в том бесконечном, волшебном смысле которое обещали реформаторы. Увы, такое счастье невозможно в принципе, потому что в обществе всегда есть проблемы, они неустранимы в принципе, и, следовательно, нужно ли подвергать насилию общество, нужно ли над ним издеваться для того, чтобы на смену одним проблемам создать другие. Ответ я думаю очевиден. Сейчас кстати нечто подобное начинается с климатической повесткой. Уверен пройдет не так много времени и нам начнут рассказывать о том, что нужно всем вместе смириться с лишениями ради светлого будущего. А в результате не будет ни светлого, ни будущего. Будет одно бесконечное страдание в настоящем.
– А как же тогда быть с техническим прогрессом, его, что нужно отменить?
– А причем тут технический прогресс. Он никакого отношения к вопросам, которые мы обсуждаем не имеет. Все эти рассуждения о том, что современные технологии радикально изменили мир совершеннейшие глупости. В чем принципиальная разница узнаете вы новости из утренних газет или вы утром открываете на компьютере новостной сайт и читаете их с экрана монитора. Никакой разницы и так во всем. У человека появляются новые игрушки, но сам человек, сама его природа остаются неизменными. А все разговоры о создании нового человека с какими-то там особыми свойствами увы не состоятельны. Это как с трансгуманистами. Если ты воткнул себе штепсель в задницу, то стразу стал сверхчеловеком? По факту если ты был дебилом, то так и останешься дебилом со штепселем, только вместо научных знаний получишь неограниченный объем порнографии, которую будут тебе закачивать прямо в мозг. Кто хочет получить знания он и сейчас их может получать в практически неограниченном объеме. Изменит ли это что-то в самом человеческом обществе? Не думаю. Человек как стремился к тому, чтобы быть частью общества и иметь рядом с собой того кто его понимает, так и будет к этому стремиться. Ему будут конечно подсовывать симулякры всякого рода, но имитация она и есть имитация. Она быстро надоедает и от нее отказываются. Все как крутилось вокруг человеческих отношений, так и будет крутиться. А декорации в этом плане значения не имеют. Являются ли они примитивными или высокотехнологичными не суть важно. Важен сам человек и важно общество в котором он живет.