Не знаю почему, может просто нахлынувшая ностальгия о прошлом, о тех светлых романтических днях, когда мы с Жоркой делали вылазки на станцию, может еще что, но я решил пройтись по местам боевой славы моего детства. За прошедшие годы мало, что изменилось. Церковь еще больше обветшала и окончательно заросла кустарником. Старое кладбище тоже было запущено и не ухожено. Проходя мимо разрушенной церкви я подумал, что, видимо, она никогда уже не будет восстановлена. Растает, раствориться в толщи земли как кусок сахара в стакане чая без остатка, погрузиться в пучину русской истории. С большой осторожностью, опасаясь порвать или испачкать одежду, я пробрался внутрь. Там почти ничего не изменилось, только куст бузины, который когда-то давно едва пробивался в углу, разросся и был весь покрыт алыми ягодами. Такое буйство алого цвета на фоне руин создавало немного тревожное и гнетущее настроение. Я вспомнил нашу встречу с учителем рисования и подошел к стене, где когда-то чуть проявлялся образ богоматери. Штукатурка практически полностью облупилась и наружу вышла кладка красного кирпича. Я провел рукой по шероховатой поверхности. Она была немного маслянистой. Рефлекторно я поднес ладонь к носу и ощутил сладки запах ладана. Неужели стена мироточит с тех самых времен, подумал я. Сколько лет прошло, сколько событий случилось, даже штукатурка с образом богоматери осыпалась и истлела, но чудо мироточения не прекратилось. В чем его смысл, почему здесь в полной глуши и запустении происходит это чудо. Может не по простой прихоти я пришел в этот заброшенный храм к этой кирпичной стене? Может это какой-то особенный знак только для меня, для того, что бы я что-то понял или почувствовал? Я стоял перед обветшалой стеной разрушенного храма и странные чувства прорастали во мне. Тревожность, благоговение и тоска наполняли меня и создавали какой-то непонятный и сложный коктейль, который тихим потоком лился мне в сердце, наполнял мое естество, окружал и обволакивал меня.
Неожиданно где сверху раздалось хриплое карканье и громкое хлопание крыльев. Несколько ворон сидевших на балках давно ушедшей в небытие крыши взлетели с громкими криками и куда-то отправились по своим делам. Эти крики вернули меня к реальности. Странный мир моих детских мистических воспоминаний и сложных взрослых вопросов исчез. Я решил продолжить дальше свой путь.
Практически сразу за храмом было кладбище, где мы с Жоркой постоянно боялись, но при этом очень надеялись и ждали, что встретимся с мертвецами-зомби. Но этой встречи так и не произошло. Видимо по той причине, что мы всегда находились на кладбище днем, а как известно, мертвецы из могил поднимаются только ночью. Я шел по заросшей тропинке старого, неухоженного кладбища, размышляя о превратностях человеческой жизни и судьбы и совершенно неожиданно наткнулся на свежую могилу. Видимо похороны были совсем недавно и венки на могиле еще не успели поблекнуть. Мне стало интересно, кто же завещал похоронить себя в это месте. Подойдя ближе я увидел фотографию с портретом учителя рисования. На фотографии он был намного моложе, чем тогда когда мы с ним молились в храме. Острый, немного с прищуром добрый и веселый взгляд. Мне почему-то показалось, что он ждал меня и в общем-то рад нашей встречи. Странные мысли порой приходя в голову. Хотя в таком месте может происходить все, что угодно и мысли могут быть самые неожиданные. Немного постояв у могилы и поразмыслив о вечном я продолжил свой путь и через пару минут был у той заветной дыры в заборе, перед тем таинственным порталом, проходя который, мы попадали в другой мир, мир в котором мы с Жоркой становились сталкерами. Не смотря на то, что о самого забора уже мало что осталось, он весь завалился, наш портал в другой мир стоял крепко и как памятник прошлых далеких эпох приглашал вернуться в страну ушедшего детства.
Оказавшись внутри станции я действительно попал в прошлое. Прошло уже много лет, но в целом ничего особенно не изменилось. Те же гулкие коридоры, те же огромные аппаратные залы которые практически вылизаны сборщиками металла. Постепенно я дошел до самого заветного помещения станции, зал в котором располагался пульт управления. Тут тоже все было разломано и вырвано с корнями. Не было ни огромных пультов, за которыми мы с Жорокой играли в космических путешественников, ни кресел в которых было так удобно сидеть и представлять себя командирами космических кораблей. Ничего кроме стен и огромной вертикальной панели, которая смотрела пустыми дырами от вырванных приборов. Время берет свое.