После того как корпоративный шабаш закончился мы поехали в клуб, в котором под медляки усталого диджея догорала прошедшая ночь. Несколько пар топталось на танцполе, мучась от того, что не могут принять решения остаться в рамках просто танцев или решиться на что-то большее. Мы сели у барной стойки и заказали по Лонг-Айленду. Я нес какую-то чушь, а она смотрела на меня пьяными глазами и в них был коктейль из умиления и ожидания. Вдруг я почувствовал ее руку на своем колене и на мой удивленный взгляд она вспыхнула опьяняющим поцелуем.
– Поехали, – произнес я взяв ее за руку. Мы направились к выходу. Некоторое время назад один мой приятель, большой любитель приключений подобного рода, сунул мне в карман адресок почасовой гостиницы, уверяя, что это лучшее место для романтических удовольствий на одну ночь. Я решил воспользоваться этим советом.
Машина скользила по ночному мегаполису, а в голове у меня была только одна мысль о том, что она даже не спросила, куда я ее везу. Ей видимо было настолько безразлично все кроме желания удовлетворить свою похоть, что…
– О чем ты думаешь, ты вообще где, – неожиданно спросила она меня.
– А действительно где я и кто она?
– Успокойся, – тихо сказала она и положила голову мне на плечо, тем самым прервав мою попытку самоанализа, – не всегда судьбы людей должны переплетаться, иногда они просто соприкасаются как оголенные электрические провода. От этих соприкосновений возникают искры, искры становятся причинами пожаров. Будут сегодня искры или нет, не столь важно. Я почему-то очень спокойно чувствую себя рядом с тобой. Вроде бы ты такой как все и в тоже время в тебе что-то есть, я это чувствую но понять этого не могу.
Она замолчала. Было неожиданно услышать лирический монолог в такой ситуации, однако… Мы мчались по застывшему в ночи городу и запах ее волос, как приворотное зелье кружил мне голову.
Утром я не попытался взять у нее номер телефона, да и она не особенно горела желанием выйти за рамки маленького интимного приключения. Искра возникла и погасла. И это, в сущности, не так уж и плохо.
Еще один эпизод из тех далеких дней ярко отразился в моей памяти, хотя особых оснований для этого, в общем-то, и не было. Мне очень хорошо запомнились два иностранца, которые зашли в ресторан в сопровождении огромного по своим размерам охранника. Они быстро прошли в дальнюю от меня часть зала, что-то заказали, открыли свои ноутбуки, уткнулись в них и практически больше не на что не отвлекались. Возможно я бы не обратил на них внимание, но меня поразил их охранник, лицо у него имело столь правильные черты, что он казался статуей античного бога, зачем-то одетую в современный черный костюм. Это несоответствие, этот кричащий диссонанс и привлек мое внимание. Аналогия со статуей усиливалась еще и по той причине, что он простоял перед столом этих двух господ практический все время неподвижно Они пробыли в ресторане где-то чуть более часа. Потом быстро собрались и ушли.
Моя работа в баре открыла для меня одну неожиданную возможность, о которой я раньше не думал. Бар для меня стал своеобразной обсерваторией, где я мог изучать людей. Подходя к барной стойке, они становились чуть более искренними, позволяли себе снять маски, которые носили днем и обнажить свои подлинные проблемы и мысли. Я не стремился к душевным разговорам, понимая, что это мне может довольно дорого стоить. Кто его знает, что может втемяшиться пьяному в голову, но и не отказывался выслушать истории посетителей. Тем более что им именно это и было нужно. По большей части им хотелось всего лишь, что бы их просто кто-то выслушал и за эту незатейливую услугу простого, пусть и во много формального внимания они давали хорошие чаевые. Странно все же устроена жизнь большого города. Кабак становится убежищем, а бармен психотерапевтом, а то и священником которому исповедаются.
Кроме этих бесед, у меня периодически случались истории с похотливыми девицами, но дальше разговоров по душам я решил не идти. Кто его знает, с какой стати она тут ищет приключений. Влезешь в семейные разборки, а потом костей не соберешь, да и начальство мне очень настоятельно намекнуло на то, чтобы я не превращал рабочее место в нечто иное. Так что историй я наслушался много и разных, а любовные приключения у меня шли в других жизненных проекциях, когда из персонала общепита я становился потребителем его услуг.