Где-то за полчаса до начал мероприятия появился Самаэльский в компании Пташкина. По всему было видно, что он в очень хорошем расположении духа. Обычно до начал мероприятия он бурчал и придирался ко всяким мелочам, но сейчас он был совершенно спокоен и даже в какой-то мере безразличен к происходящему. Я уже довольно хорошо его понимал и для меня это было немного странно. Он подошел ко мне, поздоровался, спросил как дела и напевая себе под нос что-то вроде детской считалочки прошелся по залу. Он подошел к стеллажам с комиксами, которые были организованы как небольшая выставка и постоял несколько минут разглядывая их. Потом он задал пару вопросов искусствоведу, который пытался обратить его внимание на наиболее редкие экземпляры и результате уселся в заднем ряду расставленных с зале стульев, погрузившись в свой смартфон. В своею очередь, Пташкин добавил еще нервозности и суеты в подготовку мероприятия. Но быстро угомонился убедившись, что все готово. И аппаратура и кейтиринг с официантами были на месте и ждали гостей. Он тоже перекинулся парой фраз с искусствоведом и уселся рядом с Самаэльским. Однако, в отличии от него, не стал копаться в смартфоне, а постоянно осматривался продолжая пытаться контролировать происходящее.
Постепенно зал начал заполняться гостями. Некоторых из них встречал Самаэльский, других, которые видимо были не так важны для бизнеса, Катя. Анонсировать аукцион должен был сам Атманов. Однако уже подходило время начинать аукцион, а его все не было. Где-то минут через тридцать от назначенного времени он вошел в зал. Вид у него был не самый веселый. По всему было понятно, что его что-то очень сильно волнует. Однако он борой походкой подошел к нам с Самаэльским, Пожал нам руки и спросил, что по сценарию. Материализовавшийся из воздуха Пташкин начал скороговоркой говорить, что и как. Прошло еще минут 5 и я вышел на сцену объявить начало аукциона. Моя роль заключалась только в этом. Потом должна была выступить Катя, потом Атманов с приветствием к собравшимся, потому искусствовед, ну а потом уже должны были начаться торги.
Я быстро произнес небольшое приветствие и передал слово Кате. Она очень волновалась и по ее лицу и пышной груди пошли красные пятна. Но свой текст она сказала уверенно, с настроением. Следующим должен был выступить Атманов. Он бодро вышел на сцену и стал говорить о том, что его корпорация всегда готова поддержать интересные культурные начинания и пр. и пр. Сидевший рядом со мной Самаэльский как кот мулыкал себе под нос: “Катись, катись колечко, до нашего крылечка.” В какой-то момент у Атманова зазвонил телефон и он закончив свое выступление парой фраз отошел в сторону, уступив место Самаэельскому, который непонятно зачем полез на сцену и начал приветствовать гостей.
Неожиданно, прекратив разговор по телефону, к нему подошел Атманов. Он схватил его за лацканы пиджака и произнес: “Это твоих рук дело, это ты все придумал?” Было похоже, что Самаэельский был готов к такому развитию событий. По выражению его лица не было видно, что он испугался, скорее, наоборот, на его лице расплылась удивительно отвратительная улыбка.
- А что ты хотел, это только бизнес и не более того. Было твое колечко, стало мое.
Лицо Атманова покраснело от гнева. Он отклонился в сторону и потом неожиданно со всей силы заехал кулаком Самаэльскому в челюсть. Удар бы такой силы, что тот перевернулся в воздухе, но в последний момент как кошка упал на четыре конечности. Возможно, для всех окружающих это была всего лишь драка двух мужиков, но я видел нечто совершенно другое. Я видел Атманова в его духовной проекции Бога одетого в тигриную шкуру поражающего в праведном гневе демона за его стремление украсть священное коралловое дерево. Энергией третьего глаза он наносит удар асуру, который только что вертелся и фиглярничал перед ним. Масштаб всего происходящего был просто эпическим. Я чувствовал себя муравьем перед невероятными размерами сражающихся богов. Грозовые облака окутывали все вокруг и яркие, ослепляющие молнии наполняли пронзали пространство. Зрелище было удивительным и захватывающим. В этот короткий миг я очень ярко увидел визуализацию Самаэльского. Это была химера. Химера на тонких ногах с собачьей головой увенчанной небольшими рогами. Длинный гибкий хвост извивался как змея и имел на конце змеиную голову. Получив удар и съежившись до размеров собаки на какой-то миг он повернул морду в мою сторону и лязгнул зубами. Не думаю, что он понял, что я его вижу. Все это длилось какие-то доли секунды. Визуализация пропала и я увидел Мельника, который на четвереньках сидел на полу среди разлетевшихся по всему залу комиксов. Падая, он опрокинул небольшой био-камин, который зачем-то установили для дизайна. Часть комиксов попала в него и загорелось. Зал наполнился дымом от горящей бумаги. В итоге сработала пожарная сигнализация и в зал полилась вода. Охранник Атманова где-то добыл огнетушитель и зал наполнился клубами белого дыма. Если дополнить к этому визг женщин и крики мужчин о пожаре, а также метание Кати, которая пыталась спасти горящие комиксы, то картина получалась весьма динамичной.