Октябрь в Астане сумбурен и в какой-то мере жесток. Приходит холод, внезапно сменяемый погожими мгновениями, а затем холод возвращается вновь, разозленный и наглый, словно хулиган из подворотни. Он требует чтобы прохожие достали из шкафов зимние вещи, потому что осенние, созданные для красоты одеяния, не спасают от его крепких объятий. И когда, укутанный в несколько слоев одежды, торопливый горожанин бежит по своим делам, холод прячется за углом, посмеиваясь. Стоит расслабиться и распахнуть куртку, как он врывается в малейшие прорехи и остужает до самых костей, незаметно, исподволь, проникая в организм, и закручивая свои вихри внутри. Осень в Астане время простуды, время возвращения к своим чувствам и ощущениям.
«Идём, идём вперед, не останавливайся! Мы почти дошли!» - затрепетал листок и Кен ускорил шаги. Там, за молодыми, высокими деревьями притулившись к обочине пешеходного перехода, стоит киоск с кофе, где красивая девушка улыбается прохожим. Забавно, что кофе словно жизнь - надо добавлять сахар, чтобы спрятать горечь напитка, так и в жизни, нужна щепотка любви, чтобы скрыть боль, из которой она состоит вся целиком.
Стеклянная дверь, поддавшись усилию, открылась ровно настолько, чтобы Кен сумел зайти, а ветер устремившийся за ним не успел. И вот он там, за прозрачными витражами окна, сердится, трясет деревья, обещая потрепать Кена, когда тот выйдет со стаканчиком на улицу. Кен прищурился, он не любил угроз, тем более таких явных.
- Доброе утро! Какой кофе желаете? - раздался сзади звонкий голосок. Кен повернулся, с ветром он поговорит позже, по-мужски, один на один, не вмешивая никого.
- Доброе утро! - ответил Кен, а про себя дополнил фразу словом «Красавица!», но вслух продолжил совсем другим: - Черный, с сахаром!
- Как обычно? - задала следующий вопрос из их хрупкого ежебудничного ритуала девушка.
Кен хотел ответить «да», но как вдруг его взгляд упал на самый краешек листочка, который темно-алой точкой торчал из-за отворота куртки. Призыв к приключению - вот что такое выглянуло сейчас из вороха повседневности и поманило Кена за собой. Кен подмигнул храброму листу, уже пару километров прошагавшего вместе с ним, и сейчас лукаво заглядывающегося на собеседницу Кена. Кен погрозил листочку пальцем и поднял голову. Любопытство, пожалуй, первый редактор человеческой внешности. Чуть вытянутая шея, наклоненная вперед голова, едва заметные потуги мимических мышц нахмурить брови, и внезапный флёр интереса в изменившемся настроении.
- Котёнок? - послышался еле слышный вопрос. Кен слегка качнул головой в жесте отрицания. Решив последовать примеру частички клена, Кен решительно сжал губы.
- А какое еще есть кофе? - спросил Кен, отчего-то понизив голос.
- Смотрите, у нас куча всего! Латте, капуччино, американо, мокко, кубинский, макиато… - вспыхнула было бариста, но Кен поднял руку, словно умоляя остановить поток неизвестных ему названий.
- Мне бы что-нибудь попроще. Или нет. Знаете, что-нибудь бразильское.
- Весь кофе выращивают в Бразилии. - улыбнула девушка.
- Весь? - искреннее удивление прозвучало в голосе Кена, но выглядело словно он захотел поехидничить.
- Почти весь. - чуть заметный румянец тронул щеки энтузиастки кофейных напитков. - Могу сделать вам кофезиньо, хотите?
- А это?
- Маленькая порция черного кофе с сахаром. - быстро ответила девушка, и затем, секунду подумав, добавила: - Но вам, наверное, не понравится. Это просто обычный кофе, который вы заказываете каждый день.
- Ладно. Что-нибудь на ваш вкус сделайте, хорошо? - Кен решил, что приключение почему-то не задалось. - Только сделайте две порции. Хочу угостить кое-кого.
- Если для девушки, могу добавить больше молока. - в голосе бариста просквозило легкое напряжение, которое Кен раньше бы и не заметил, но сегодня он отчего-то был достаточно чувствительным.