– Вы великий король, сир! – воскликнул Бенвенуто. – Другие осыпали меня похвалами, вы же меня понимаете!
– Покажите еще что-нибудь! – сказал король с каким-то жадным нетерпением.
– Вот медаль, изображающая Леду и лебедя. Я сделал ее для кардинала Габриэля Цезарини. Вот печать, на которой я выгравировал изображение святого Иоанна и святого Амвросия. Вот эмалированная рака…
– Неужели? Вы чеканите медали? – спросила госпожа д'Этамп.
– Как Кавадоне Миланский, сударыня.
– Вы покрываете золото эмалью? – воскликнула Маргарита.
– Как Америго Флорентийский.
– Вы гравируете печати? – осведомилась Екатерина.
– Как Лантизко Перузский. Уж не думаете ли вы, сударыня, что мне достает таланта лишь на изделие филигранных золотых безделушек и чеканку серебряных монет? Хвала создателю, я умею делать все понемногу. Я недурно знаю инженерное искусство,дважды помешал врагу захватить Рим.Пишу сносные сонеты. И вы, ваше величество, можете заказать мне оду. Я сочиню оду в вашу честь, право,не хуже самого Клемана Маро! Музыке отец обучал меня из-под палки. Эта метода пошла мне на пользу– я играю на флейте и на корнете так хорошо, что папа Климент Седьмой, когда мне было двадцать четыре года, взял меня в свой оркестр. Кроме того, я изобрел способ изготовления пороха, умею делать превосходные самопалы и хирургические инструменты .А ежели вы, ваше величество, поведете войну, то соблаговолите позвать меня.
Вот увидите, я пригожусь вам– я метко бью из аркебуза и умею наводить кулеврину¹.На охоте мне случалось за один день подстрелить двадцать пять павлинов. В артиллерийском бою я избавил императора от принца Оранского,а ваше величество – от коннетабля Бурбона². Как видите, предателям приходится со мной не сладко…
[¹Кулеврина– старинная пушка.]
[²Коннетабль– верховный начальник королевских войск в средневековой Франции. В данном случае имеется в виду коннетабль Шарль де Бурбон.Король Франциск I боялся его политического соперничества и попытался отнять у коннетабля часть его владений с помощью своей матери Луизы Савойской.
Тогда последний тайно сговорился с Карлом V,бежал к нему и начал воевать против своего отечества,снискав позорную славу предателя.] – Так чем же вы больше гордитесь, – прервал его молодой дофин, – что убили коннетабля или подстрелили двадцать пять павлинов?
– Я не горжусь ни тем, ни другим, монсеньор…
Ловкость, как и все другие таланты, дана нам господом богом, и я проявил ее, вот и все.
– А ведь я и не знал, что вы оказали мне такую услугу,– произнес король.– Значит, вы убили коннетабля Бурбона? Как же это произошло?
– Бог мой, да очень просто! Армия коннетабля внезапно подступила к Риму и ринулась на приступ крепостных стен. Мы с приятелями пошли посмотреть, как идет бой. Выходя из дому, я невзначай прихватил аркебуз. Доходим мы до вала. Вижу– делать там нечего. «Но не зря же я пришел!»– промелькнула у меня мысль.И вот я навожу аркебуз туда, где погуще и потеснее ряды, беру на мушку рослого воина– он был на целую голову выше всех– и стреляю. Он падает – выстрел сразу производит смятение во вражеских рядах.Оказалось, я убил Бурбона. Он был, как я узнал потом, выше всех ростом.
Пока Бенвенуто беспечно и непринужденно вел рассказ, круг дам и вельмож расступился: все с уважением и чуть ли не страхом смотрели на героя, не ведавшего о своем подвиге. Один лишь Франциск I все стоял рядом с Челлини.
– Итак, любезный друг,– промолвил он, – я вижу, что, еще не посвятив мне свое дарование, вы сослужили мне службу своей отвагой.
– Ваше величество,– с улыбкой ответил Бенвенуто,– знаете ли, по-моему, я и родился вашим слугой! Один случай из моего детства наводит меня на эту мысль. У вас на гербе изображена саламандра, не правда ли?
– Да, и девиз: «Nutriseo et extinguo»¹.
[¹«Питаю и уничтожаю» (лат.).] – Так вот… Как-то, когда мне было пять лет, я сидел с отцом в горнице, где перед тем бучили белье. В очаге еще пылали дубовые поленья.
Стояли сильные холода.Я взглянул на огонь и заметил среди языков пламени какое-то существо, похожее на ящерицу. Казалось, ящерица весело отплясывает в самом пекле. Я показал на нее отцу, а отец… прошу простить меня за вольность, но таков уж грубый обычай в наших краях… влепил мне внушительную затрещину и ласково сказал: