Глава 7
Лаборатория была оборудована по последнему слову науки и техники: приборы, реактивы, вычислительные машины, передающие информацию на один большой (на всю стену) плоский монитор, пульт управления, камеры, диктофоны и… пробирки, пробирки – везде: в стеклянных шкафах, на полках, на отдельных столиках, под обогревательными лампами.
- Почему их так много? – спросил Аскольд.
- Братья проводят опыты: пытаются сами создать живые организмы растений и животных.
- Клонируют?
- Нет, что ты… Творят, подобно Единому Богу.
- И как успехи?
- За 17 лет получили Lateran Selenium – вот этот цветок в глиняном горшке – и зверька, чем-то напоминающего тушканчика.
- Н-да… Не густо. А клетки? Откуда Вы берете клетки? Из земли? Воды? Воздуха?
- Из растений и животных, - ответил Фернан.
- Тогда Вы не Боги, а генетики, - констатировал Пророк. – Вы не создаете, а выводите новые формы жизни из уже существующих.
- Ты прав, мы не Боги, мы люди, но так хочется быть Богами, создавать свои миры, населять их живыми существами.
- Вам бы следовало сначала разобраться в своем монастыре. Посмотри: у «тушканчика» кривые лапки, чрезмерно большие глаза и жесткая шерстка; у цветка синие листья, тонкий стебель, и при этом большой и тяжелый бутон, похожий на бутон китайской розы.
- Но они живые. И это только начало, - с обидой в голосе сказал Фернан.
- Это Ваш тупик, - спокойно произнес Аскольд.
- А что ты можешь сделать сам? Что предлагаешь?
- Творить из глины, подобно Единому Богу.
- Но как? Как?
- Объясняю: берем землю и воду, смешиваем, достаем обычный эликсир жизни и прикасаемся им к материалу. Ты говорил там что-то насчет мегалодона. Его часть ты должен был принести в монастырь?
- Да. Ты же знаешь…
- Мегалодон так мегалодон.
Аскольд извлек из кармана белую мраморную коробочку. Через пальцы Пророка эликсир попал на «глину». Голова закружилась, миры смешались, земля ушла из-под ног.
Друзья пришли в себя только тогда, когда услышали лязг зубов древнего чудовища – мегалодона.
Глава 8
- Ты родом из Атлантиды. Только там могли творить подобные вещи, - восторженно сказал брат Фернан.
- Атлантида – очередной миф, - возразил Аскольд.
- Если судить по увиденному, - Фернан посмотрел на мегалодона, - то уже нет.
Огромная белая доисторическая акула – мегалодон – сомкнула челюсти во второй раз и ударила плавником – пробирки с полок упали на пол и разбились, «тушканчик» забился в угол клетки, и было видно, как задрожало его тельце; бутон «китайской розы» поник. Акула ударила плавником во второй раз – приборы, стеклянные шкафы и двери задрожали – задрожала и сама земля под ногами.
- Руби плавник, акула растет, - закричал Пророк, обращаясь к брату Фернану.
Вместе с мегалодоном стала расти и его пасть. Челюсти, как сталактиты и сталагмиты, разошлись друг от друга, открывая воду пещерного «озера».
Акула дышала, дышала собой. Акула стала Тихим океаном, в котором существовали все формы жизни: от звездной пыли до homo sapiens.
Уловив жизнь за пределами океана, мегалодон стал жадно поглощать ее в себя. Чудовище не интересовали предметы в Лаборатории и подопытные мыши, его интересовал только Аскольд – существо, не рожденное океаном, не познанное, иного сознания, иной грани жизни. Океан в пасти акулы ревел, меняя имя Тихого на Великий, сотрясая стены монастыря, которые, казалось, вот-вот рухнут и скроются в бездонных глубинах.
- Руби плавник, я отвлеку чудовище, - закричал Аскольд во второй раз, обращаясь к брату Фернану.
Фернан, отыскав хирургический скальпель на лабораторном столе, со всего размаха резанул хвост акулы, схватил отрезанный плавник и засиял, счастливый от того, что покорил стихию.
Мегалодон взревел от боли и повернул пасть на Аскольда, а тот и не собирался бежать от своей судьбы.
- Нет, - громче чудовища заревел Фернан, бросился всем телом на Пророка и отшвырнул его силой удара в сторону.
Челюсти акулы сомкнулись – бездна поглотила того, кто изучал ее и первые формы проявленной жизни. Чудовище стало быстро уменьшаться в размерах – в Лаборатории лежала обычная тихоокеанская акула, выброшенная на землю рукой Пророка и молящая глазами о пощаде.
Аскольд, отлетев в сторону, ударился головой о стену и потерял сознание. Пришел в себя от едкой гари: першило в горле и резало в глазах – горела Лаборатория, горел монастырь. Голоса монахов и топот их ног окончательно вернули Аскольда в реальность. Полуживая серая акула лежала на лабораторном столе.