Астаро́т проводил глазами своего боевого товарища, который несколько раз проскакал вдоль линии построения, разглядывая первые ряды его войска. Да, что и говорить – отбросы. Даже на дальних рубежах сложно было найти столь жалких созданий. В основном это были бесы и черти, лишенные всяких привилегий, порабощенные и, видимо, даже толком не понимавшие того, что сейчас произойдет. В общем, жалкая пародия на войска, которую раскатают под орех. Но разве не на этого они и хотели?
«Ауууууу» – пропел боевой горн войск Асмодея, «Ауууу» – ответили ему трубы Вельзевула, и войска, словно две стены двинулись навстречу друг другу. Но где же был сам Асмодей? Где скрывался Абаддон, магия которого вселила панику в слабые души.
Горны затихли, и воздух над ристалищем пронзил свистящий звук. Маги сделали свой первый залп, засыпая войско неприятеля заклинаниями, молниями и фонтанами огня. Земля содрогнулась под их натиском, разверзнув свои недра, из которых стала подниматься лава. Войска Асмодея с боевым кличем перешли на бег, но их магические щиты не могли выдержать даже половины ударов. Заклинания сыпались на них сотнями, нет – тысячами, воодушевленный боевой клич обратился в испуганные вопли, демоны спотыкались и падали в пылающие трещины. И их навсегда поглощало пламя их породившее.
И тут в очередной раз, заглушив нестройную какофонию криков и стонов, сигнал к наступлению пропели трубы. Левиафан, занеся над головой огромную секиру, зашелся призывным кличем, и тысячи голосов присоединились к нему. Авангард рванулся вперед. Встречая их, копьеносцы врага выстроились полумесяцем, образовав тройной ряд пик, со стороны напоминающий стальную щетину дикобраза.
Левиафан, подчинившись какой-то слепой ярости, первым решил взять эту преграду, буквально прошибая демонской строй. Однако половина кошмаров, встретившись с отравленными копьями, попятились назад в последнее мгновение, остановив тех, кто бежал за ними. Некоторые из них погибали, когда копья распарывали их плоть, другие увязнув в пехоте, как в болоте, умирали в давке. Это было настоящее кровавое месиво, в котором магия и оружие то и дело сталкивались в жестоком противостоянии.
Ворвавшись в самую гущу сражения, змей Левиафана, буквально давил воинов, пока кто-то не вонзил в него отравленный меч. Обезумев от боли, зверь рванулся вперед. Копья и мечи пронзали его со всех сторон. Черная, пенящаяся кровь хлынула из его ран, разливаясь под ногами воинов кислотной топью, и стена щитов развалилась под его весом. Демоны отшатнулись, опасаясь предсмертных судорог монстра, который обливаясь кровью, корчился в последней агонии, точно уж на сковороде. Однако сам Левиафан, поднялся целым и невредимым, отбрасывая магическим ударом окруживших его воинов.
– За мной! – прокричал один из командиров армии Вельзевула. – За победу!
– За свободу! – взревели в ответ сторонники Асмодея, которые тщетно пытались найти предводителя в своих рядах.
Изгородь рушилась, войска Асмодея отступали под натиском кавалерии кошмаров. Ала́стор, вырвавшись вперед, в самое сердце сражения, с лихвой компенсировал отсутствие магического дарования доблестью и силой. Астаро́т видел, как подручный Асмодея сразил всадника ударом в грудь, когда тот попытался вырваться вперед; копье пронзило его кирасу, его чешуйчатую кожу, его мышцы, вскрыв легкое. Демон умер почти сразу, но копье застряло в его груди, а Ала́стор, будто не замечая этого, вынул из-за пояса небольшой стилет, вскрыв горло новой жертве; правой рукой удерживала на весу останки своего «брата». Наконец, мертвец сполз с древка и утонув в груде тел, а демон отправился дальше.
Это было истинное безумие, то и дело с разных сторон на воинов обрушивались магические удары, некоторые маги успевали отклонить, другие же ударяли в самую цель, разя и своих, и чужих. С востока воинов пыталась захлестнуть стихия рек, вмораживая сражающихся в ледяные глыбы, с юга их теснила стена зеленого огня, но истинная паника на поле боя возникла в тот момент, когда кто-то из высших демонов обрушил на головы «несчастных» метеоритный дождь. Астаро́т едва успел отвести от себя удар, со злостью оглядывая потери в собственных рядах. Да, столь сильное заклинание мог наслать лишь тот, кто давно смирился со своей участью, кому нечего было терять, и он желал уйти в пустоту, забрав с собой как можно больше жизней. В рядах Вельзевула таких фанатиков явно не было. Левый фланг был почти полностью уничтожен, лишь вдалеке лазурным пятном в огне все еще мелькало знамя Левиафана то падая, то поднимаясь вновь.
– За мной! – обнажив свой меч, скомандовал Астаро́т, пустив цербера, с клыков коего в предчувствии крови уже стекала пенная слюна.
– Ну, где же ты, Асмодей?! – ревел за его спиной Вельзевул, кружа над полем боя, как жадный стервятник. – Трус! Покажись!
Но воины, объятые безумием и желанием спасти собственную шкуру, уже не слышали его. Сейчас единственный голос, что имел для них значение, был голос интуиции. Клин Астаро́та, пусть и поздно, но все же пришедшего на помощь своему товарищу, окончательно расколол вражеский строй. Демон крушил и насылал проклятия, на ходу срубая головы и обращая в бегство тех, кто не кто пытался оказать ему сопротивление, однако раздавшийся у самой реки взрыв, поднявшийся стеной огня, заставил его оглянуться.
– Фуражи! – вскричал он, – они подожгли сосуды с душами!
Демоны на мгновение растерялись, наблюдая за тем, как черная тень дракона, который то появлялся, то исчезал, освещенный всполохами молний, пользуясь тем, что основные боевые действия шли у реки, нанес удар в спину.
Астаро́т повернул цербера, которого проблемы уничтожения продовольственных запасов, судя по всему, не интересовали вовсе, животина в три головы рвала своих жертв. Пользуясь суматохой и замешательством, Ала́стор совершил дерзкий выпад. В то мгновение правый локоть Астаро́та взорвался от боли, остриё вражеского копья пронзило тонкий металл возле сустава. Судорога свела все тело, меч выпал из его руки. Демон было потянулся, чтобы его поднять, но враг нацелился для второго удара. Мерзкий хруст предшествовал его падению. Налетев на щит, древко копья рассыпалось в щепки, а острие вонзилось в лапу цербера. Встав на дыбы, пес повалился на бок, погребая всадника под своим весом.
– Да будь ты проклят! – прокричал Астаро́т, видя, что Ала́стор готов сыграть последний аккорд в этой мелодии смерти. Выставив перед собой ладонь, рыцарь пропустил сквозь свое тело такое количество энергии, что и перстень, и глаза его налились огнем. Яркая вспышка, отбросившая нападавшего, а вместе с ним и сотню сражавшихся вокруг, осветила небеса. И всполох этот был столь ярок, что на Земле обратился в истинную бурю, спровоцировав легкое землетрясение. Кругом стало необычайно холодно, даже огонь, пылающий вокруг не мог согреть плоть. И холод этот был столь мучительным, что кровь замерзала прямо в ранах. Астарот поежился, но силы духа не утратил.
А битва тем временем ушла вперед. Выбравшись из под горы трупов, демон осмотрелся по сторонам. Да, сложно было представить Ад более… ужасающим. Стены огня окружили поле со всех сторон, то и дело на землю обрушивались метеоритные дожди, а от магии в глыбу льда обратились даже пламенные воды Ахерона.
К тому времени, как Астаро́т отыскал кошмара, на котором мог бы продолжить бой, горн запел снова, и Вельзевул пустил свой резерв вдоль замерзшего русла реки. Астаро́т видел, как князь чревоугодия пролетел мимо, неся над головой свое золотое знамя, трепетавшее от ветра. Тысячи демонов окружали его, а всполохи огня играли на верхушках их пик. От этого удара оборона Асмодея разбилась, как хрустальная ваза, брошенная на пол. Но куда запропастился их предводитель?
Остатки его разбитой армии обратились в бегство, а те, кто не могли бежать, нашли вечный покой на проклятой земле, обагрив своей кровью потрескавшуюся землю. Обломки копий, мертвые тела усеяли берега Ахерона. Где-то вдалеке еще гремел шум битвы, но стоны умирающих, казалось, заглушали все. Оглядевшись по сторонам, Астаро́т встретился взглядом с Барбело, ведущей плененного демона. По ее лицу тянулся огромный порез, располосовавший щеку от скулы до подбородка, но вот глаза, все еще светившиеся боевым безумием, выдавали ее затаенное желание вернуться к битве.