Изучающе оглядываясь по сторонам, дошли вместе с Ритой до одного из незанятых столов в уголке. Ели в молчании, на меня девочка не смотрела — видимо, отходит от установки нейроимпланта и начинает понимать, кто именно ей помог. Судя по тому, как она старательно отводит глаза прекрасно знает, как и отчего погиб ее отец, и скорее всего уже винит меня в этом.
Свой завтрак я съел быстро и отставил поднос, оставив на нем понемногу от каждого брикета. Как раз вовремя — к нашему столу уже приближался Антонио. Выглядел он напряженным и подойдя ко столу, не спрашивая разрешения уселся напротив — рядом с Ритой, заставив ее потесниться.
— Наелся? — спросил меня староста, показывая на отставленный в сторону поднос.
— Вкушая пищу оставь малую часть на тарелке, дабы одержать верх над собой и не стать рабом желаний.
— Так говорят патриции?
Так говорил мой мастер этикета — плебей, но сообщать Антонио я об этом не стал.
— Деймос, я узнал: ты больше не патриций. Ты такой же инфант как мы, и теперь ты мой подчиненный, — произнес Антонио глядя мне в глаза, старательно маскируя волнение.
Снова я не стал отвечать, ожидая продолжения, хотя было интересно, почему он назвал меня инфантом. Древнее слово, так называли раньше наследников престола королевских кровей, откуда он вообще его знает?
— Каждое день у тебя две тренировки, — продолжил Антонио. — Вечерняя обязательная, утренняя по желанию, но за посещение утренней начисляют премию от трех до десяти этерналов на личный счет. Кроме того, премию можно получить за успехи в учебе, с этим потом разберешься. По понедельникам каждый в отряде должен отдавать мне тридцать экю. Сегодня четверг, так что в понедельник жду от тебя и твоей подруги по пятнадцать монет.
Я все еще молчал, оценивая происходящее.
— Деймос, ты все понял? — стараясь выглядеть уверенно спросил Антонио.
— Нет, не все. Почему я твой подчиненный?
— Потому что я — староста, главный в отряде. Ты должен мне подчиняться, таковы правила инкубатора.
— Если я спрошу об этом дона Диего, он подтвердит?
— Дона Диего?.. — замялся Антонио, явно не сразу поняв кого я имею ввиду, но все же вспомнил. — Да-да, подтвердит!
— Что такое экю?
— Это монета, можно поменять на этерналы по курсу один к одному.
Точно, слышал я об этом. Этернал цифровая валюта, экю — ее физический аналог, как наличные деньги имеющий хождение среди охлоса в мегагородах.
— Почему за посещение тренировок начисляют этерналы, а отдавать я тебе должен монетами?
— Таков порядок.
— Как я могу получить экю?
— В вечернее свободное время можно сходить и поменять в специальной зоне.
— Сбор монет — это тоже правила инкубатора?
Вот сейчас Антонио заметно замялся, его пухлые щеки порозовели.
— Это другие правила.
— Кто их устанавливает?
— Старшие.
— Кто такие старшие?
— Инфанты следующих ступеней.
Так, тут что, еще патриции — бывшие патриции, кроме меня есть?
— Кто такие инфанты?
Антонио насупился и громко засопел, начиная понемногу багроветь — похоже думая, что я специально над ним насмехаюсь.
— Ладно-ладно, узнаю у кого-нибудь другого, — попытался я его успокоить. — Скажи, что будет, если я не хочу соблюдать эти неписанные правила?
— Тебя накажут.
— Кто?
— Деймос, или ты отдаешь мне тридцать экю каждый понедельник, или у тебя будут проблемы! — бросил уже красный как рак Антонио, поднимаясь и торопливо уходя.
Явно докладывать пошел по цепочке вертикали, молодец. Любую проблему надо решать в зоне своей ответственности — так учили меня, и Антонио сейчас единственно правильно поступает, если с его стороны смотреть.
С моей точки зрения, конечно, лучше бы он посидел еще, плохо что не получилось разговора. Я глянул на Риту — девочка опустила взгляд и поникла, сжавшись. Она винит меня в разрушении своей семьи и правильно делает — ведь из-за меня все это и произошло. Надеюсь, у меня получится если не завоевать ее доверие, то хотя бы как-то помочь здесь, оградить от насмешек и травли. Это меньшее, чем я могу ей помочь — хотя нужно признать, что делаю я это не только для нее.
Убийство матери и низвержение с самого верха пирамиды настолько меня поразило в пучину растерянности и смятения, что я еще даже полностью не осознал случившееся. Вокруг чужой мир, впереди размытые перспективы неизвестности, а Рита — единственная знакомая из прошлой жизни, и я сейчас просто не хотел ее отпускать, бессознательно вцепившись в эту несчастную девочку как в спасательный круг.