Затем волшебная палочка очкарика на удивление спасовала перед щитом — спрятавшаяся за ним прекрасная дама после десятка пущенных заклинаний оказалась невредима. У очкарика корячились серьезные проблемы — закрываясь щитом, дама неотвратимо приближалась, и выражение ее красивого лица не сулило школьнику-волшебнику ничего хорошего.
Прекрасная дама была заметно выше и крупнее обладателя волшебной палочки, но ей не повезло — отброшенный боевым конем лохматый великан пришел в себя, пусть и не совсем вернувшись в кондицию. Некоторое время они кружили втроем по площадке — потрепанный после удара коня великан кряхтел и хромал, передвигаясь довольно медленно, школьник-очкарик пытался обойти даму со спины и не попасться ей под руки.
Это могло бы продолжаться довольно долго, но уменьшившаяся безопасная зона ускорила события. Даме не повезло — великан удачно загнал ее в угол и отобрал щит, после чего безо всяких сантиментов совершенно некуртуазно ее им и оприходовал несколько раз, только раздавались над ареной гулкие звуки ударов.
Вновь минут десять ожидания — игроки по итогам поединка общались, размытые тени активно жестикулировали. Меня происходящее начинало раздражать — были бы демоны в голове, сейчас бы вообще в неконтролируемую ярость впал вместе с ними. Ожидание, причем бесплодное — без возможности заглянуть и понять происходящее за столом игроков, злило. При этом к противникам-чемпионам я не испытывал никакой неприязни, а вот этих всех игроков с удовольствием бы забил щитом, как лохматый великан недавно прекрасную даму. Раздражения добавляло еще и то, что я сам согласился на условия турнира, и в общем-то знал на что шел — но на себя злиться не получалось, на других как-то комфортнее, что ли.
Наконец перед глазами появилось схематичное изображение дворца, с выделенной цветом площадкой арены, предназначенной для нашего следующего поединка. После мелькнуло оповещение с понятной картинкой — боезапас дробовика пять патронов, но восстанавливать его наш Шестнадцатый игрок не стал, отказавшись потратить на это тысячу этерналов.
Неприятно, хотя и тысячу этерналов за один патрон — перебор, конечно.
Копившееся до этого момента раздражение вдруг сконцентрировалось на одном человеке — распорядителе арены Ксавьере. Понятно, что он не участвовал в торгах и не раскидывался десятками тысяч, но одну-то тысячу мог сейчас потратить? В условиях, когда один патрон может стоить победы, его отказ пойти на столь скромные траты выглядит или неоправданным жлобством, или сознательным расчетом. Тем более он ведь мог и лукавить, говоря нам что денег у него нет — может быть Ксавьер сознательно отстранился от вложений, чтобы устроить нам максимально невыгодные условия? Но зачем?
Мысли оборвал резкий рывок обретенной тяжести тела, после чего я вновь осознал в себя внутри игрового аватара. Стрелка навигации на схематичном отображении площадки недавно показывала нам двигаться вперед, к небольшой двери в стене дворцового корпуса. Непарадный вход в складские помещения кухонного корпуса, рядом несколько небольших грузовых платформ с мешками и пищевыми контейнерами.
До нужной двери мы добежали быстро и Веласкес — до этого несущая золотые туфельки в руке, начала торопливо переобуваться.
— Ты видел? — спросила она меня, развязывая шнурки.
— Видел что?
— Очкарик попадает из своей палочки только тогда, когда видит цель, — сбрасывая кеды и надевая туфли, произнесла девушка.
— Очкарик в другой сетке, ау.
— И что? — выпрямилась Веласкес, отбросив тряпичные кеды.
Я вдруг понял, что смотрю на ее грудь, покачивающуюся под тонкой тканью платья и быстро поднял взгляд. Веласкес это заметила, усмехнулась.
— Сейчас план какой? — спросил я.
— Я отвлекаю гнома…
— Это дварф.
— Это одно и то же.
— Нет, это… Неважно, — не стал я спорить. — Ты отвлекаешь дварфа, дальше?
— Я отвлекаю гнома, ты выманиваешь медведя на улицу и убиваешь, желательно с одного выстрела. Возвращаешься в зал, к этому моменту гаубица у гнома уже будет разряжена, так что сможешь его спокойно убить.
Разряжена ручная гаубица, как понимаю, будет в сторону Веласкес — смелая девушка. Но спорить я не стал, другого и тем более лучшего плана у меня нет.
— Понял. Вперед?
— Вперед.
Едва ввалились внутрь, как сразу услышали грохот — в нашу сторону, сметая столы и шкафы, так что разлетались гремящие кастрюли, с другой стороны длинного помещения бежал массивный медведь. Оставив дверь на улицу открытой, мы двинулись ему навстречу — дварфа с ружьем пока не видно, явно хочет провернуть принесший ему победу в прошлом поединке финт.