— Донна Корнелия, — соблюдая протокольные правила поклонился я. Какая ирония судьбы — меня учили этим правилам как патриция для контроля чужого поведения, а вот следовать им приходится, став плебеем.
— Сандра, спасибо за возможность поговорить с внуком, — отвела от меня взгляд глава клана и фамилии. — Могла бы ты нас оставить на пару минут?
— Конечно, донна Корнелия, — не менее глубоко чем я поклонилась Веласкес и вышла на террасу, закрыв за собой дверь. Я заметил, как блеснули ее бирюзовые глаза — происходящее ей конечно не нравилось, но Веласкес не в том положении, чтобы спорить с главой одного из кланов большой четверки. Когда за ней закрылась дверь, Корнелия перевела на меня взгляд.
— Данте, милый! Зачем ты гнешься передо мной как какой-то плебей? — приятным голосом, в диссонанс с хищным обликом, произнесла глава клана. — Неужели ты думал, что фамилия от тебя откажется?
Вообще-то именно так и я думал все это время, но вслух об этом говорить не стал, с сыновней почтительностью поцеловав перстень величественно протянутой руки.
— Данте, произошло серьезное недоразумение, — с расстроенным участием сообщила мне донна Корнелия.
Опять никак комментировать не стал — спасибо, я в курсе. В ожидании ответа Корнелия помолчала немного, изучающе на меня глядя.
— Большое недоразумение и большая трагедия, — продолжила она прежним тоном. — Теперь, волей лорда-протектора Рамиро ты оказался здесь, на самом дне пирамиды. Вернуть прямо сейчас тебя в семью мы не можем, так уж сложились обстоятельства, но будь уверен, тебя никто не собирался бросать, ты слишком ценен для фамилии и клана.
Да-да, охотно верю. И Анабель наверняка мне об этом завуалированно намекала, просто у меня ума не хватило понять, что это она так выражала сохранившуюся поддержку фамилии.
— Сейчас у нас появилась прекрасная возможность тебе помочь, а когда придет время — через три года, когда ты покинешь это отвратительное место, мы поможем тебе попасть в Звездную Академию. Вернуть тебе прежнее имя не получится — прямая конфронтация с протектором Рамиро даже для нас невозможна, но сразу после окончания Академии мы вернем тебя в фамилию, вернем в клан через брак. Ты согласен?
Согласен на что, интересно. На брак или на возвращение в фамилию?
— Возвращение с семью будет счастьем для меня, донна Корнелия. Но каким образом вы мне поможете здесь, в инкубаторе? — вслух спросил я, предусмотрительно не подтверждая прямо согласие.
— Ты прав, инкубатор — это максимально закрытое место. Но к счастью ты сам, своими руками создал и для нас, и для себя эту возможность. Анабель станет ментором твоего отряда и пока ты будешь находиться здесь, девочка будет тебя всецело поддерживать.
Да уж действительно, какой я молодец — создал такую прекрасную возможность. Остается только понять, показательное презрение сестры ко мне — часть хитрого плана моей мотивации, или ее несогласованная импровизация.
— Донна Корнелия, очень рад видеть вас и тем более слышать такие бодрящие и дарующие надежду слова. У меня ведь, даже стыдно сказать, когда я оказался здесь отрезанным от всего мира, возникли мысли что фамилия обо мне забыла.
Хотел еще добавить о подозрении, что в фамилии обо мне вспомнили только в тот момент, когда Анабель оказалась на самом пороге планетарного позора, отлетев за борт стратагем от отряда дивергентов. Но не стал, во время таких бесед важно не переперчить; слушай разум, а не эмоции, оставшееся дели на три и только потом озвучивай, как учил меня мастер ритор тактике серьезных разговоров.
— Недостойные наследника мысли, Данте, мне за тебя сейчас стыдно, — между тем покачала головой глава фамилии. Она сейчас выглядела хищницей в своей официальной оболочке, но в диссонанс стиль общения сохраняла доброжелательно-семейный, памятный мне по личным встречам.
— Прошу простить, донна Корнелия, — еще раз поклонился я. — Слаб человек, а оказавшись в инкубаторе я даже плакал.
— Какой позор, Данте!
— Это было всего один раз.
— Не оправдывайся!
— Я не оправдываюсь, а сообщаю о своей слабости и жду наказания.
— И оно последует, уж поверь! Недостойное Сангуэса поведение, ты меня разочаровываешь! Когда вернешься в фамилию уж будь уверен, я тебе об этом напомню.
— Никогда не ждал наказания с таким нетерпением, донна Корнелия, — снова поклонился я. — Скажите, а вы обсуждали с Анабель мою поддержку?
— Данте, милый мой мальчик. Кто такая Анабель, чтобы я обсуждала с ней подобные вопросы?
Твоя фаворитка, кто же еще — мог бы я сказать. Фаворитка, которая вылетела обратно со свистом из Земной метрополии, а после опозорилась еще и здесь, проиграв соревнование отвергнутому фамилией бастарду. И ты, тетя Корнелия — мог бы я еще сказать, примчалась сюда исправлять ситуацию, чтобы неприятность в успех превратив, предъявить менторство Анабель надо мной во время грядущего общего сбора фамилии.