— У меня ничего не болит!
— Ну и что. Осмотр все равно нужен. — Асаф строго посмотрел на него.
— Мне он не нужен. Если так хочется, сами себя осматривайте. — Джавад пытался натянуть на себя рубашку.
— Перестань вести себя как ребенок.
— Черт бы вас побрал. Не болит у меня ничего.
— Джавад, не заставляй меня звонить твоему отцу.
— Я не ребенок, которого можно напугать папой.
Я посмотрела на Дамира, который молча наблюдал за происходящим. На нем не было верхней одежды. Видимо, он ничего не мог надеть из-за ожога.
— Живо сядь, — его грозное рычание напугало меня. Он очень редко злился, и я впервые видела его таким. Джавад и Асаф вздрогнули от неожиданности. — Не заставляй меня пустить в тебя ядовитый дротик. Я с удовольствием это сделаю и буду смотреть на то, как ты мучаешься в предсмертных конвульсиях.
— Ты чертов шизик.
— Я очень рад, что ты вовремя это понял. А теперь сел и заткнулся!
Джавад послушно приземлился на стул. Дамир взял со стола все необходимое и подошел к нему. Он выглядел раздраженным. Когда дело касалось его работы, ему не нравилось непослушание. Особенно во время операции или осмотра.
Дамир надавил на рану Джавада. Тот даже бровью не повел.
— В какие моменты ты чувствуешь боль?
— Не знаю. Это само происходит. Я не могу контролировать это.
— Часто?
— Нет.
— Когда было в последний раз?
— Месяц назад.
— Что болело?
— Несколько шрамов.
Дамир скользнул изучающим взглядом по Джаваду. Он будто перебирал в голове всевозможные болезни. Не знаю, что он увидел перед собой, но определенно у него уже возникли вопросы.
— Есть что-то, что ты хочешь мне сказать?
— Нет. — Джавад заерзал на месте.
— Говори правду.
— Я говорю правду.
— Если ты не скажешь, я буду вызывать тебя на осмотр каждый день. Даже поселю тебя здесь.
— Не пытайся манипулировать мной. Я не буду жить в лаборатории, как ты.
— Я твой старший брат, Джавад. Я могу отдать тебе приказ, если ты не забыл. Говори. Правду.
— Бл*! Я плохо сплю. У меня кошмары.
— Вот видишь. Это было не сложно. — Дамир взял свой блокнот и сделал запись. — Дай угадаю. Это началось с того момента, как тебе нанесли шрамы?
— Да.
— Я свяжусь с Ясирой. Ты будешь ходить к ней, как к психологу.
— Нет!
— Это приказ.
— Бл***!
— Теперь можешь идти. И не напрягай руку. То, что ты не чувствуешь боли, не значит, что можно делать всё. Понятно?
— Понятно, черт бы тебя побрал.
Асаф и Джавад ушли. Асаф выглядел как няня, которой совсем не нравится эта работа. Он наверняка устал от всего. Ему постоянно приходилось разбираться с ребячеством Джавада.
— Мышонок, — Дамир заметил меня в дверном проеме. — Иди ко мне.
Я подошла к нему и села напротив. Он прошелся по мне взглядом.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит?
— Вроде нет, — ответила я, пожав плечами. На мне все еще было вчерашнее платье. Нужно поехать домой и переодеться.
— Встань.
Я поднялась с дивана. Дамир обхватил мою талию руками. Я вздрогнула от неожиданности. Он слегка приподнял топ и надавил на ребра под грудью. Я почувствовала резкую боль и вскрикнула.
— А вот и синяк. Раздевайся. Я осмотрю тебя.
— Нет! — Я резко отошла назад.
Дамир удивленно изогнул брови.
— Почему нет?
Я растерялась, не зная, что ему ответить. Я не могла раздеться перед ним. На мне даже лифчика не было. И как мне ему об это сказать? Да и в нижнем белье перед ним стоять я бы не хотела.
— Ребенок, ты слышишь меня? — Он нахмурился. — Я должен тебя осмотреть.
— Не-не-не...
— Ты не хочешь?
Я отрицательно покачала головой.
— Ты стесняешься меня?
Я кивнула, на что он улыбнулся.
— Иди и возьми из шкафа мою рубашку. Надень ее, а платье сними. Я осмотрю тебя через нее, хорошо?
Я облегченно вздохнула и поплелась в комнату, в которой спала. Переодевшись, я вернулась обратно. Рубашка была достаточно длинной, чтобы прикрыть мои ноги. Еще бы. Дамир такой высокий.
Он все еще сидел на диване, записывая что-то в блокноте. Когда я подошла, он отложил его в сторону и скользнул по мне взглядом.
— Встань передо мной, Мышонок.
Я подошла к нему. Дамир расстегнул пуговицу на середине рубашки и стал осматривать меня через небольшую щель в ткани. Когда он попытался просунуть руку, я вздрогнула.
— Ну ты не даешь мне посмотреть, где синяки. — Он глубоко вздохнул. — Тебе нечего стесняться. У тебя красивая кожа. Можно мне прикоснуться?