-Ничего я справлюсь. Светочке срочно нужна помощь. Беги, вернее езжай
ближайший исправный автомат за поворотом, в двух кварталах отсюда. На ключи
от машины.
Я выбежал на из дома и помчался по улице.
Подъехав к телефону-автомату, я выскочил из машины, забежал в кабинку, сунул
в прорезь монету и набрал служебный номер дяди Германа.
-Астахов у телефона, - раздался в трубке его голос.
— Это я Саша. Приезжай немедленно в Заводской поселок на Большую
Трудовую. Номер дома не знаю, но он через два дома от магазина.
-Да, что случилось-то. Подробнее можно?
-Мы маньяка взяли. Того самого. Душителя. Так что приезжай скорее.-сказал я и
повесил трубку. Выбежав из кабины, я запрыгнул в машину и помчался назад.
Тишину, до сих пор царившую на Большой Трудовой улице, разорвал звук
милицейской сирены. Раздался скрип тормозов, затем хлопнула открываемая
калитка, по ступенькам крыльца загремела дробь быстрых шагов. Дверь в комнату
распахнулась и в нее влетел дядя Герман. Обведя помещение и всех нас
ошарашенным взглядом, он только, что и нашелся сказать:
-Ну вы голубки даете!
Глава 18
Почти все, что происходило потом я помню как-то смутно и отрывочно.
Не успел дядя Герман произнести эти свои слова как комната практически до верха заполнилась людьми. Почти одновременно с милицией к дому подъехала и Скорая помощь. Светлану положили на носилки и загрузили в машину. Хотели положить на носилки и Заварзину, но она отказалась и пошла к машине своим ходом лишь поддерживаемая медсестрой. Я помню, как медсестра обрабатывала разбитое лицо Нечаева и говорила дяде Герману:
-Товарищ, милиционер здесь и здесь швы надо накладывать. И на рентген его надо. Не исключен перелом нижней челюсти.
-А ты хорошо отделал его Сашок, - сказал мне дядя Герман, - как он показания-то давать будет? Если не дай Бог у него челюсть сломана?
Нечаеву надели наручники и увели в сопровождении двух милиционеров. Все происходящее доходило до меня затем в виде отрывочных фраз.
-Так Сергеев, бегом по соседям, двух понятых надо!
-Здесь подвал он там похищенную держал...
-Дай фонарь...
-Отодвигаем шкаф...
-Смотри здесь тайник!..
-Деньги советские...
-Смотри, доллары...
-Товарищи понятые вам предъявляется паспорт на имя Терлецкого Аркадия Викторовича, узнаете фотографию человека в паспорте?
— Это наш сосед Панкратьев. В этом доме он жил. Мы то его не часто видали, но личность запомнили...
-Ствол!..
-Товарищи понятые, подойдите сюда. Ближе, ближе. Вашему вниманию предоставляется пистолет системы Макарова с двумя полными обоймами...
-Общая сумма найденных денег тридцать восемь тысяч шестьсот рублей. Четыре тысячи пятьсот долларов США, семьдесят шесть царских золотых десяток...
-Похищенную-то как зовут?
-Степанова Светлана Игоревна. Студентка медучилища. Пропала позавчера. Ее мать заявление подавала...
-Украшения!..
-Товарищ майор, а это янтарное ожерелье не из дела Кулешовой? Вроде как ее муж похожее описывал. На трупе то его тогда не нашли!..
-Сережка с яшмой одна штука.
-Похожую с трупа студенточки той сняли, ну Родионовой, полтора месяца назад. Один в один с уцелевшей сережкой...
-Да у него тут целая коллекция!..
-Здравия желаем товарищ полковник!
-Что тут у вас?..
-Сарай уже пошли осматривать. И машину, машину не забудьте!
Напротив меня уселся мужчина лет пятидесяти с седыми усиками под носом и внимательным цепким взглядом.
-Государственный советник юстиции третьего класса, следователь по особо важным делам Карамышев Вадим Константинович, - представился он, - Александр Николаевич, вы можете давать показания?
-Давайте попробуем, - ответил я ему.
Однако с дачей показаний у меня вышло как-то не очень. Мысли в голове постоянно путались, а язык то не успевал, а то наоборот опережал их. В конце концов подошедший дядя Герман положил мне руку на плечо и сказал Карамышеву:
-Вадим Константинович! Да отстань ты от парня ей-богу! Видишь он не в себе. У него сегодня чуть невеста не погибла, а ты со своими расспросами лезешь. Парень придет в себя и пожалует к тебе по первому твоему зову.
Еще я смутно помню лицо Тарханова, который появился уже ближе к концу обыска.
Очнулся я сидящим в машине Заварзиной, за рулем которой находился дядя Герман. Вокруг стояла темная, глухая и беззвездная ночь.