- Главное, что жертв у него, судя по всему, больше, чем одиннадцать, - продолжил дядя Герман, - когда в сарае обыск производили, наткнулись на следы захоронения. Раскопали, а там разложившийся женский труп. Года два пролежал. И в коллекции вещей, которые он с убитых снимал, нашли такие, которые по известным нам случаям не проходят. Вот так -то Сашок! А главное, что он почуял что-то. С работы собирался увольняться, расчет уже попросил. И паспорт у него второй нашли. Кстати, работа очень высокого качества. Бланк подлинный. Видимо когти подорвать решил. Да еще бы чуть-чуть и ищи потом ветра в поле! И ведь кроме убийств его маньячных вырисовываются его обширные связи с местным криминалом. Причем, судя по всему, на уровне серьезных авторитетов. Чем-то он их прельстить сумел. Да забавный персонаж. Я, честно говоря, много за свою службу повидал, а с таким впервые сталкиваюсь. Ну ничего справимся! Ни куда он не денется.
Дядя Герман походил с нами еще не много, а потом откланялся, сославшись на свою занятость.
Проводив его задумчивым взглядом Юлия, сказала:
-Зря дядя Герман рассчитывает так быстро справится с Нечаевым. Это очень крепкий орешек.
-Видимо он переместился сюда, в наше время, в тело этого Панкратьева как раз пять лет назад.
-Видимо да. Но Нечаев не был бы Нечаевым если бы после своей минимальной адаптации к новым условиям не стал бы искать возможностей как для удовлетворения своих преступных наклонностей, так и для криминального заработка. Тем более, что эта задача облегчалась для него тем, что он хорошо знал как преступный мир Величанска так и все расклады в нем. В девяностые он был тем, кто разгромил старые преступные сообщества в нашем городе, сформировавшиеся еще в советское время. Разгромил, а их остатки подчинил себе. Так что информации ему было не занимать. Думаю, что взаимодействие с нынешними криминальными авторитетами было для него своеобразной игрой. С его точки зрения они никто, обыкновенные сявки, воображающие себя непонятно кем. Нечаев — это преступник совершенно новой формации и совершенно иного масштаба.
-Какой он все-таки страшный человек, - повел я зябко плечами, - и вот такие люди совсем скоро окажутся и при больших деньгах, и при власти! Страшно подумать об этом. Неужели мы так ничего и не сможем сделать, чтобы хоть как-то попытаться изменить будущее?
-Мы его меняем Санечка, - ответила мне Юля, - не знаю правда в лучшую или худшую сторону. Но в том будущем, в котором мы будем жить, Нечаева уже не будет.
Глава 19
Весна пришла в Величанск изгоняя своим теплом холод и сумрак зимы. С конца марта над городом рассеялись наконец плотные зимние облака, небо прояснилось, столбик термометра неуклонно пошел вверх, снежные сугробы начали чернеть и стремительно уменьшатся в размерах под лучами уже по-весеннему теплого солнца. По улицам и переулками побежали быстрые весенние ручьи. Зима еще огрызалась, ночными заморозками, временами ясное небо застилали по-зимнему темные тучи, из которых падали на землю хлопья мокрого снега, но каждому было понятно, что ее дни сочтены и впереди всех нас ждет тепло стремительно прибавляющихся весенних дней.
Юлю выписали из больницы двадцать пятого марта. Выписали на больничный строго настрого приказав ходить на лечебно-восстановительные процедуры. Что касается Светланы Степановой, то она тоже постепенно шла на поправку, ее уже перевели из реанимации в общую палату, однако лежать в больнице ей предстояло еще достаточно долго. Выяснилось, что помимо сильного сотрясения мозга и пневмонии, она поступила в больницу с признаками выраженной интоксикации наркотиком которым накачивал ее Нечаев, чтобы подольше держать в бес сознательном состоянии.
Как бы то ни было, но девушка и на этот раз осталась жива. Ее родители пришли к нам домой с визитом благодарности. Естественно, что они ничего и не подозревали о том, что за минувший год их дочь должна могла погибнуть дважды, причем она и погибла, но где-то там, в другой, параллельной нашей, реальности.
В связи с тем, что в наших с Юлией мероприятиях по исправлению “сущего” наступила как минимум пауза я наконец с энтузиазмом погрузился в работу над кандидатской. В итоге я сумел за две недели сделать столько, сколько раньше не делал и за три месяца. Работа у меня просто спорилась. Пашкевич был весьма доволен достигнутыми мною результатами, о чем он не преминул сообщить всем на очередном заседании кафедры приведя меня в пример остальным аспирантам.