Конечно, я быстро научился распознавать подсадных девушек среди гуляющих. Но признаюсь честно: если б не знал, что они подсадные, ни за что бы не подумал. Подумал бы, что в самом деле вышла пофланировать, себя показать и мужика подцепить. Если получится…
Постепенно поджимал голод. Но я решил потерпеть. Перемучиться. Ну и прогуляться по центральной аллее. Не восемь же часов сидеть. Захлопнул книгу, поднялся и…
Глава 25
И замер.
Как пес пойнтер, натасканный делать стойку на дичь.
Меня не натаскивал никто, сам натаскался. Не знаю, как так вышло. Послезнание тут ни при чем, это и объяснять не надо. Чутье!
Вроде бы ничего не изменилось в парке. Все обычно. Но во мне как включилось на Рязанке то необъяснимое шестое чувство, так и работало. Четко, исправно. Безотказно. Связь меж мной и миром обострилась. То, что в обычном виде — мутно, туманно и неуловимо, сейчас сделалось резким до дрожи, до спортивной злости, до свирепой волчьей хватки. Я все вижу! Я все могу! — примерно так.
Вот в этом режиме я и «сканировал» пространство. Ну и время конечно, как же без него. И ощутил, как пространство-время работает на меня. Ведет на цель.
Неспешно, сдерживая себя, я пошел по аллее. Все здесь было совершенно спокойно, нормально. Люди неторопливо гуляли, наслаждаясь последним, возможно, в сезоне теплым и солнечным днем. Кое-кто фотографировал архитектурные красоты Кусково. Три человека — один пожилой плюс девушка с юношей — вполне возможно, дедушка с внуками — стояли группкой, и пожилой с увлечением рассказывал молодым что-то, взмахивая руками. Может, разъяснял историю поместья Шереметьевых, Бог его знает. Парень с девчонкой — им было лет по пятнадцать-семнадцать — слушали, разинув рты.
Все это выглядело очень мирно, даже умилительно. Вроде бы мир, покой, золотая осень, ярко-синий небосвод с редкими белоснежными облаками… Но меня идиллия не обманывала, я безошибочно чуял в чудесном волшебном дне веяние тревоги… Или нет, не совсем так. Да, тревога имела место. А лучше сказать, напряжение. Боеготовность. Я без труда распознал сотрудниц МВД в нескольких девушках не то, чтобы откровенно вызывающего вида — в самом деле, было бы нелепо, если бы по аллеям парка-музея шлялись бы проститутки. Пусть бы их облачили и поднатаскали с полным вживанием в роль… Когда не отличишь от настоящих, мысленно аплодируешь артистизму сотрудниц. Нет, данная идея изначально была бы провальной, «с негодными средствами», как говорят юристы. В таком месте такая, извините, живность не водится.
Потому приходилось признать, что на Петровке есть очень толковые головы. Они проанализировали ситуацию тонко, глубоко. И решили создавать образы не вульгарных, а утонченных, скучающих барышень, как молодых, так и постарше, таких сдержанно-эффектных зрелых дамочек, слегка скучающих по жизни, которых при умении можно раскрутить на приключения, а дальше как получится… Я бы сказал, это очень московский типаж женщин. Мегаполис в силу ряда причин усиленно порождает вот именно данный социальный жанр.
А вот силовое прикрытие «приманок» я и вовсе не смог распознать. И не знал, то ли мне мысленно восхищаться идеальной маскировкой… То ли милицейское начальство решило пойти на риск и отправило женщин без поддержки. Мол, сами молодцы, сами справятся. А оперов маньяк может раскусить.
Так ли это?.. Ну, теоретически говоря, возможно. Наш клиент все же не уголовник, не гопник. Другими словами, не тот, кому пустить в ход нож — как два факса отослать, по словам моего друга Семеныча. Иной психотип. Этой гниде для совершения убийства нужно предварительно пройти психологический коридор, скажем так. Из обычного с виду человека, а возможно, даже утонченного интеллигента превратиться в зверя. В прямом смысле. Человеческое в себе отключить, беспощадно-хищное включить… Я почти уверен, что он делает это с упоением, смакует, испытывает сатанинское наслаждение: как пробуждается в нем тьма, как нарастает снизу вверх, отменяет нормальные качества, правила, границы личности… И это измененное существо, уже не человек, уже какой-то демон, инкуб… Оно уже не знает привычных нам добра, сострадания, жалости, оно по ту сторону нашей жизни. Собственно, это нежить в том самом смысле, в каком это словечко гуляет по старинным сказкам. И в давние времена люди были не глупее нас. Они умели угадывать зловонный дух инфернальных сущностей в ком-то или чем-то вокруг них…
А я? Мне чудилось, что и я сейчас проникся особым тем же самым чутьем. Я угадаю сразу — не зрением, слухом, нюхом, а всем вместе и еще чем-то сверх того… даже не зверя, так его не назовешь, нет. Химеру, монстра во плоти. Чутье было сложным феноменом, не сразу поддающимся анализу. А лучше сказать, в данную минуту мне просто было не до анализа. Но я отчетливо воспринимал как часть этой внезапно обретенной мной способности — предчувствие.