Этот урод здесь. Тут он, в парке, бродит неподалеку! Все мы верно раскусили в его письменных кривляниях. Он в самом деле решил поиграть в «сыщики-разбойники» и сейчас упивается умственным превосходством — в своем уродском понимании, конечно. Вот, мол, вам! Куда вам, недоумкам, до меня. До интеллектуала! Я мысленно хохочу над вами в голос! В два голоса!..
Я не заметил, как заговорил за него, наполняясь свирепым злорадством. Умный, да? Хитрый? Ну-ну! А на хитрую ж… что найдется? Известно, что. Готовься, тварь!
Тут я спохватился, увидав, что меня распалило, шаг стал шире, чуть ли не сорвался в бег. Вовремя поймал себя. Стоп!
Спокойно. Прежде всего — спокойствие, Юрий Михайлович. Не горячись. Холодная голова, чистые руки… Ну, с руками-то хрен с ним, а голова холодная это да. Без спешки. Иду, смотрю. Все четко.
Перейдя на ровный шаг, я не забывал делать беззаботное лицо. Ну как беззаботное? Такое независимо-глубокомысленное. Идет себе интеллигентный молодой человек по территории исторического памятника, вдумчиво разглядывает архитектурные и ландшафтные красоты… Солидно? Почтенно? Вполне. А молодой человек меж тем вглядывался не в здания и деревья с кустами. А в лица и фигуры.
Группа молодежи. Три парня, две девчонки. Третий парень плелся чуть позади, заметно погрустневший — тот самый третий лишний в данном случае… По-моему, это наши ребята, студенты ГАУ, вроде бы я одну из девушек видел в корпусе… Ну, неважно. Мимо.
Тетенька с собачкой. Французский бульдог. Смешной такой уродец на коротких лапках, пыхтел и фыркал. Тетенька тоже несуразная: вот правду говорят, что хозяева и собаки похожи друг на друга… Конечно, это тоже мимо.
Ага! А вот явно девушка из группы приманок. Но это я знаю, а кто не знает — ни за что не раскусит. Идет себе мечтательно-загадочная молодая особа, знающая цену своей красоте и привлекательности. Идет слегка заносчиво и в то же время игриво, как бы без слов говоря: ну, кто западет на меня? Кто купится?.. Я безошибочно прочел это в походке, одежде, лице и взгляде молодой женщины. И опять же — как здесь не восхититься теми, кто — не знаю кто — устраивал маскарад. Да и самой этой барышней! Они так мастерски слепили образ пресыщенной жизнью молодой москвички, ждущей от жизни чего-то острого, пряного, чего она сама толком не знает… Ну, просто режиссеры и актеры на славу!
Не вульгарной, но неуловимо-вызывающей походкой эта особа продефилировала мимо, и я чуть было не обернулся ей вслед. В последний миг удержал себя. Ни к чему. Вообще, чем меньше я ей уделю внимания, тем лучше.
Так я решил. И верно сделал. Поскольку в следующий миг я увидел Его.
Того, кому не место на Земле. По крайней мере, среди людей. Кого, если и оставят гнить на всю оставшуюся жизнь, то в социальном зазеркалье, в учреждении особого режима. Проще говоря — на зоне для пожизненно осужденных. Это он! Это он!..
Мужчина самого неприметного вида. Вот ведь что поразило меня!.. Ну, поразило-не поразило, я себя подготовил ко всему — будь он хоть негр преклонных годов. Нет. Просто я в который раз с лютой силой, во всю глубину души убедился: такие оборотни, вервольфы, мать их, инферны — они предельно неузнаваемы среди людей. Незапоминаемы. Такого увидал, прошел — и через две минуты забыл. Такими же, говорят, должны быть и шпионы, но это другая тема. Спорная. И не о ней речь.
Я захватил его всем своим чутьем, как истребитель-перехватчик радаром хватает вражеский объект. Да это же он! — так и зазвенело все во мне. И я равнодушно отвел взгляд, делая вид, что любуюсь видами Кусково.
На самом деле я смотрел на осенний парк, а видел перед собой не физическим, а мысленным взором гнусную фигурку маньяка, его похабную рожу. Все! Не отпущу. Кончилось твое время, сволочь.
Эпитеты «гнусный, похабный» — это, конечно, у меня от души, от гнева праведного. На непредвзятый взгляд — совершенно безобидный человечек, средний во всем. Средних лет, среднего роста, среднего телосложения, среднего достатка… В самой расхожей светло-серой куцей курточке с декоративными погончиками и накладными карманами, каких-то утлых джинсах, черных ботинках. Суконная кепочка так себе. Незначительное лицо какого-нибудь рядового интеллигента, с натугой окончившего институт и с тех пор остановившегося в умственном развитии.
Так читалось на посторонний взгляд — еще раз повторю это. Я смотрел иначе. И видел плотно сжатые тонкие губы, напряженные сутулые плечи, хищную мягкость походки. Он не просто шагал, как праздно прогуливающийся человек, он ступал как охотник, тренированно и плотно ставя ногу на всю стопу. Только, похоже, это выходило у него само собой, от постоянно включенной моральной напряженки. Будь он в стадии оборотня, или же более-менее возвращаясь в человеческое состояние, он всегда был на взводе, всегда в состоянии сжатой пружины… Ну, а вообще какой там ад творился в глубине его души, как жил он с этим адом — это, конечно, ни в сказке сказать, ни пером описать. Да и надо ли?..