Но это видел только я. Мысля критически, можно сказать: для обычного взгляда маньяк был совершенно зашифрован. Ну какой рядовой прохожий, занятый своими мыслями, замороченный своими делами, всмотрится в тусклого бесцветного гражданина?.. Нет, кто бы спорил, какой-нибудь фрик или расфуфыренный «новый русский» бросятся в глаза любому, но мимо этого типа всяк человек, что мужчина, что женщина, пройдет, не взглянув, тем более не задумавшись. Пустое место, прореха на человечестве.
Конечно, все это пронеслось во мне скомканно, спутанно, в одну секунду. Еще секунд пять я выждал, затем обернулся как бы невзначай, чтобы взглядом окинуть весь пейзаж, а на самом деле…
На самом деле мой взгляд впился в спину идущему. Девушка-приманка неспешно вышагивала метрах в двенадцати-пятнадцати перед ним, и он явно пристроился ей в кильватер. Да, разумеется, сегодня он вышел сюда вовсе не на охоту, а поглумиться над сыщиками… Но умело созданный образ влекущей загадочной незнакомки наверняка прожег и без того перегретые мозги. Что-то замкнуло, вспыхнуло в них, и уже не владея собой, позабыв все на свете, извращенец устремился за добычей, включившись в свою сатанинскую реальность.
Я устремился следом. Получилась такая странная колонна: неторопливо прогуливалась девушка, за нею ковылял маньяк, за ним шагал я, сделав независимый вид, но весь собравшись как снайпер. У меня не было никаких сомнений, что я нашел цель. При том, что не было никаких подтверждений. Есть девушка, есть я, и между нами неведомый мужчинка никчемного вида — по факту только так.
Но я сейчас явственно понял, что на белом свете есть нечто посильнее самой кондовой эмпирики. Он! Он! Тот самый! — звенела во мне незримая струна, вскипала жестокая радость — не знаю, как точнее назвать это чувство, но где-то так.
Девушка свернула с центральной аллеи вправо, на второстепенную. Окинула безмятежным взором окрестности. Заметила чмыря в кепке?.. Не знаю. Если и заметила, то виду не подала.
Мне показалось, он ускорил шаг. Я тоже прибавил. Быть может, слишком явно. Но он не оглянулся. Он навел радар на свою цель — и все, оглох, очумел, выпал из мира людей. В нем включился упырь. Потусторонняя сущность. Он даже изменился как-то, сука! Спина сильнее обрела хищную сутулость, шаг стал стелющимся — ну правда, какой-то зловещий стиль, пугающая грация движений!.. И он явно ускорил шаг.
И я невольно заспешил. Хотя и так бы не отстал от него — ну куда тут отставать! Все, вцепился, перехватчик МИГ-31. Не уйдет!
И тут я споткнулся. Не знаю обо что. Носком правого ботинка задел не то камушек, не то какую-то выбоинку. Запнулся, неловко взмахнул руками. Вырвалось:
— А, мать твою!
И шедший впереди вздрогнул, враз растеряв всю инфернальную эстетику. Обернулся через левое плечо, несуразно задрав его — я увидал над неловко вздернутым погоном курточки вытаращенный глаз и вскинутую бровь.
Не знаю, что там сомкнулось-вспыхнуло в его башке. Но увидав меня, он… бросился бежать.
Просто метнулся вбок, не разбирая пути. Вправо. Помчался по подстриженному газону в сторону зарослей.
Какая мысль овладела им? Может, и никакой. Просто страх, мгновенно полыхнувший от долгого напряжения, да и от всей психической отравы, за много лет превратившей его душу в подземелье демонов. Этот ужас и бросил его бежать, не размышляя.
Да ведь и я не больно думал. Секунда — и уже лечу вслед. И ору:
— Стой! Стой, паскуда!..
Наверное, никогда еще благоприличное поместье Шереметьевых не слыхало столь лютых криков.
Краем глаза вроде бы я заметил, что фланировавшая барышня тоже несется в погоню. Но это не точно.
Мне было не до нее. Догнать! Догнать! — одна мысль.
Я и догонял. Расстояние сокращалось, да и куда он бежал? — черт знает. Ну добежал бы до кустов, а там что?..
Впрочем, все это осталось пустыми вопросами без ответов. Ответ я дал иначе. Без слов.
Беглеца я настигал бесповоротно. Без шансов для него. И когда расстояние сократилось до полутора метров, я включил форсаж. То есть резко бросил себя вперед — и четкой подсечкой под левую голень заплел ему ноги.